выбор. Они стоят, потемневшие, вытянутые вверх, строгие и молчаливые. Каждый кипарис — чья-то несказанная фраза, молитва, которую нельзя произнести вслух. Особенно тот, центральный, важный, главный, будто назначенный хранить этот сумеречный покой. Его ветви не раскинуты широко — они прижаты к стволу, будто он замер, сдерживая дыхание, чтобы не потревожить наступающее.

Ты идёшь между ними, а они смотрят вниз. Без осуждения, без утешения, без обещаний. Они здесь давно, не спрашивая разрешения, и останутся, когда тебя здесь уже не будет.

На одной ветке застряла сухая гроздь — прошлогодняя память, случайно пережившая зиму и ветер. Ей положено было упасть, но она держится.

Держится вопреки логике и правилам — потому что это единственное, что осталось, и нельзя отпускать.

В просвете между кронами — небо. Оно пусто, не заполнено ничем, будто кто-то нарочно оставил его белым, как лист, на котором не получилось дописать последнее слово. Слово простое, нужное, которое обязательно бы всё объяснило, но у тебя не хватило сил.

Ты смотришь вверх и шепчешь про себя: « Я ещё здесь». Деревья не отвечают — они и есть ответ.