Истории о животных

коляска. В коляске ребенок, девочка, лет полутора, сладко спит, растопырив ручки и ножки наподобие морской звезды.

Вокруг коляски, охватив протяженностью своего тела все четыре колеса, свернулся невероятных размеров мраморный дог. Дог тоже спит.

Дама в сложной шляпке, сложив ярко-красные губы умилительным образом, замечает мужу:

— Ах, посмотри, Боря, какая прелесть... Собака охраняет ребенка. Какая умница.

Боря (живчик лет сорока, в офицерском пальто с погонами майора):

— Дрыхнет она, чего она охраняет. Тож мне, дневальный по роте. Вот, смотри, — приближается к коляске и пинает ботинком снег в сторону собаки. Дог не реагирует. Боря делает еще шаг. И еще...

Тут Боря пересекает невидимую черту; из незаметного доселе кармана коляски, как чертик из табакерки, выскакивает крохотная лупоглазая голова левретки и говорит одно-единственное визгливое "тяффь".

Хорошо, что Боря имеет развитую способность к анализу ситуации, здоровое сердце и хорошую реакцию. Он все осознает и начинает обстоятельно удирать, когда последний звук слова "тяффь" еще висел в воздухе. Но слишком скользко. Дог переходит к бодрствованию гораздо раньше, чем майор Боря успевает сгруппироваться и принять решение об отступлении на четырех конечностях.

Майор, удирающий по льду от собаки на локтях и коленях со всей возможной скоростью, и собака сопровождающая его взглядом и тихим подгоняющим урчанием. Это было чудное виденье. Какую-то секунду я видел собаку и военнослужащего совсем рядом и похожие позы дали мне возможность их сравнить. Дог выглядел крупным, изящным и благородным. Подполковник казался мелким, нелепым и очень суетливым.

Доги, как мне не раз приходилось убеждаться, необычайно добродушные и снисходительные существа. Я не думаю, что дог причинил бы вред майору Боре, даже если бы тот замешкался. Не поручусь за левретку.

дождь, кормушка покрылась сантиметровым слоем льда, и синицы не могли из нее есть. Они летали вокруг нее, голодные и злые, и страшно матерились. Я сбил лед и позже приделал на кормушку дополнительный навес от ледяного дождя. У меня масса положительных эмоций от наблюдения за этими чудесными птичками, есть несколько хороших фотографий, а также удовольствие от того, что я хоть в чем-то помогаю живности.

Перехожу к части "Вдруг стук в стекло". Наступила холодная осень. Сижу я дома за компьютером, в глубине комнаты, от меня до окна метров пять. Вдруг стук в стекло. Я гляжу — а по окну лазят синицы и колотят клювами в окно. И так мне радостно стало, что мои птички снова прилетели на кормушку, да еще и напоминают о себе. Значит привыкли, узнают меня, наверное даже благодарны за помощь! Поторопился я в подвал за кормушкой, а по дороге позвонил паре друзей и рассказал им об этой нежной привязанности моих синичек ко мне. И они тоже удивляются, радуются и кряхтят одобрительно. Повесил я кормушку на свое место на балконе, насыпал прошлогодних семечек, а сам пошел к окну, куда колотили синицы. Там москитная сетка, ее нужно снять на зиму, как всегда, раз синицы прилетели. Стал я сетку снимать и все понял: синицы не мне стучали, а просто выковыривали своими клювами насекомых, набившихся под штапики старого окна и застрявших в москитной сетке, местами даже порвали ее, дуры. Унес я москитную сетку в подвал и пошел на рынок за салом.

Вот вам и "стук в стекло". Что бы вам ни диктовало ваше Чувство Собственной Важности, никогда не очеловечивайте животных и птиц, они и без этого чудесны и даже своим мимолетным присутствием в нашей жизни делают ее гораздо лучше.

P. S. Дочитали? А теперь повесьте кормушку для птиц и не забывайте регулярно наполнять ее.

на выходные, там ведь сказочная природа, птички, мыши, рыбки, кусты-деревья и прочие радости, доставлявшие удовольствие нам. Пусть и киса порадуется. Так и сделали. Кот в саду расцвёл! Мех ещё более загустел и заблестел. Когда мы приезжали, котяра всегда подходил поздороваться, немного полежав на виду, откушав немного привезённых ему вкусняшек, он исчезал по своим делам. Возвращался на ночь. Бабушки жили на даче и всегда нам жаловались, что котик очень плохо кушает и показывали вечно наполненное кошачьим кормом корытце... Но, по его виду было видно, что диеты киска не придерживается. И только лет через 6-7, случайно, от соседей по дачам мы узнали, что нашего кота СВОИМ считают человек 15-20, живших на соседних дачах. Он регулярно обходил их всех, собирал "дань" натурпродуктом, возле каждого кормильца немного, 3-5 минут лежал, позволял погладить красоту и переходил к следующему. ВСЕ дачники думали, что кот почему-то плохо кушает, потому всегда давали ему немного, но самого вкусного (телятинку, индюшачью грудку и т. п.). А у нас, из природной вежливости и культуре, он из кормушки брал 1-2 шарика корма и, иногда, кусочек мяса или немного творога, молока. Как ни страно, при прямь-таки королевском питании, кот переловил в округе всех мышей и крыс и иногда приносил их показать нам... иногда живых... тогда наши жёны и бабушки очень этому "радовались", своими криками распугивая птичек!

и, когда я вошла, ласково так замурлыкала, кушай мол. При этом у неё были такие невинные и ласковые глаза, что наказать её я просто не смогла.

Так вот вам страшная история с хорошим концом:

Однажды вышло так, что в квартире я осталась одна — все в гости ушли с ночёвкой. День был будничный, и все друзья заняты были. Решив расслабиться в гордом одиночестве я шампуньки в тёплую ванную бухнула, чайку с вареньем заварила, а потом, мягко устроившись на диване среди подушек, дочитала оставшиеся полкниги Салимового Удела С. Кинга. И спокойно уснула. Но среди ночи проснулась от того, что что-то большое, холодное, липковато-мягкое касается моего лица. И оно изрядных размеров.

Первые секунды три я думала, что дышать я больше никогда не смогу. потом я это нечто руками схватила, а оно между пальцами вязко так, точно глина, протискивается, и отбросил от себя подальше. Раздался звучный чавкающий шлепок об буфет, а потом оно шмякнулось на пол. Я быстро бросилась включать свет, чтоб увидеть, ЧЕГО ж я такое поймала. Включила. глазам предстала интересная карнина. Весь буфет — в мясной крошке и кровавых подтёках, а на полу под ним лежит здоровый, килограмма на два с половиной кусок подтаявшего фарша, в остатках истерзаного кошачими зубами целофана. :)

Одного не понимаю, почему я тогда не заорала?

папа и сказал: "Смотри и слушай, где-то должна быть мать с остальными. "Мы стояли-стояли, слушали-слушали — нигде ничего. Взяли куропатенка с собой, принесли в квартиру. У мамы приключился когнитивный диссонанс, а когда он отключился, то говорить что-то за или против не было смысла. Птиц остался. Был наречен Прохором.

Проха был кореш без проблем: ел практически все, что давали, даже вареное яйцо и тушеную капусту. Я ему каждый день ловила мух, мух он ценил. На балконе ему поставили большую картонную коробку с добротной корягой и листьями, в которую он забирался на ночь.

Ну да, он гадил, конечно, — но только на гладком полу! Папа, как главный специалист по дрессировке (не только куропаток), двумя-тремя затрещинами дал ему понять, что с кровати, диванов, ковра надо сойти сначала на линолеум, а потом уже ляпать свои шедевры. Невероятно, но факт: Проха приучился. Вот лежим с ним на кровати, я читаю книжку, а он, привалившись к моему боку, пух свой чистит. Вдруг встает, топчется-топчется — скок с кровати на пол, сажает там кляксу — и обратно, на кровать, ко мне под бочок.

Обожал, когда солнечное пятно под окном появляется, сесть пузом на теплый пол и закемарить. При этом начинал заваливаться на бок, ноги из-под него по гладкому полу выезжали в сторону, и так он и валялся на боку, как кот какой-нибудь.

А один раз прихожу утром на кухню, застаю картину: сидит мама, на коленке у нее Прохор, она держит перед ним чашку, а он оттуда чего-то пьет. Оказалось — кооофе с молоком...

Но не все коту масленица. У Прохора начали расти настоящие перья, и папа сказал: "Его надо учить летать. Иначе он потом в лесу не выживет. "

Сказал — сделал. У Прохора начались тренировки. Против полетов птиц категорически возражал. С небольшой высоты он либо просто нехотя соскакивал, либо намертво цеплялся за руку когтями. Высота была увеличена. Тогда он наловчился, обдирая когтями поднятую вместе с ним руку, спускаться по ней вниз, на плечо, а уж быть спихнутым оттуда было не так страшно. С полетами не клеилось. И тут у Прохи стал расти гребешок. "А, — сказал папа, - тогда это однозначно петух. Не знаю, что он делал в лесу, но это петух. А раз петух, то летать ему не обязательно... А вот драться учиться — НАДО! "Надо — так надо. Тренировки перешли в партер. Проху дразнили ногой, а он на нее нападал. Это он делал с азартом и рвением, достигнув успехов. В результате успехов всем пришлось носить по два носка на каждой ноге - тогда синяков почти не было.

В общем, при добротном питании и должном физическом воспитании через пару-тройку месяцев у нас был шикарный сторожевой петух вишнево-коричневой расцветки, с зелеными и синими перьями в хвосте, радостно орущий в 5 утра на балконе. "Хм, — сказал папа, — а ведь ему теперь курица нужна!". Папа знает, что говорит. Нужна так нужна. И от знакомых из деревни была привезена молодая курица, такая же пестрая. Курицу привезли вечером, Проха уже спал на своей коряге в коробке. Правда, коробка уже стояла не на балконе, чтоб все-таки не улетел ненароком. "Курицу надо подсадить к нему прям сейчас. Тогда утром они проснутся, как будто так и было. Иначе он ее побьет", — инструктировал папа.

В самом деле: утром Проха увидел незнакомую мадемуазель, тюкнул ее лишь пару раз по голове, обозначив, кто тут главный, и настала семейная идиллия. Только вечером нам надо было уйти допоздна, а когда мы пришли, то в квартире был полный разгром. Похоже, деревенская курица с полным отсутствием манер пыталась найти место для насеста. Она мирно дрыхла в ванной, на полочке перед зеркалом, сметя все, что там стояло, на пол. Убрав осколки и вытерев лужу туалетной воды, мама сказала: "Или она, или я. "Прохор и его молодая жена были отправлены в ссылку, в деревню к тому самому владельцу курицы.

Мы были там потом, год спустя. Проха заматерел, еще увеличился в весе и размере, только одного глаза не было. "Зато весь гарем — полностью его, — сказал хозяин, — он моего петуха тогда чуть не до смерти уделал, сам глаза лишился, но того вообще пришлось прирезать, чтоб не мучился. Чужие все сюда ходить боятся, хоть люди, хоть коты, про соседских петухов вообще речи нет. "

Без особой надежды на эффект, мама позвала его: "Проша!". Он встрепенулся, прислушался — и вдруг каак припустит к ней, бегом! Прибежал, мы его погладили... На следующее утро смотрю — сидит папа у крыльца на корточках, протягивает Прохе на ладони хлеб. Проха как-то потоптался вокруг, потом примерился — взгромоздился на руку — клевать, как раньше... Хотя теперь он на руке еле-еле умещался и с трудом балансировал. Но ведь вспомнил! Вот зря говорят — "мозги куриные".

А Проха вот был индивидуум, личность куриной породы, не хуже кота.

благодаря которому он из обычного павиана превратился в талисман 3–го Южно–Африканского пехотного полка. Ему даже выдали особое обмундирование и головной убор с отличительным знаком пехотного полка. Джеки был настоящим пехотинцем и вместо просиживания в блиндаже, он участвовал в боях, ползая по траншеям. Павиан научился отдавать честь старшим офицерам, использовать вилку и нож по назначению и раскуривать табак в трубке для однополчан.

Позднее неразлучную парочку отправили громить турок и немцев, где природные способности Джеки оказались весьма кстати, например, он мог засечь противника на гораздо большем расстоянии, чем позволяло зрение человека, что не раз спасало солдат от неожиданных вылазок противника.

В 1916, в битве при Агагиа, Альберт был ранен и Джеки начал зализывать ему рану до тех пор, пока не появились медики. А в 1918 году, в сражении при Пашендейле, ранение получил сам Джеки. Отряд попал под обильный обстрел и сквозь дым, повисший от оглушительных залпов орудий, можно было увидеть Джеки, пытающегося построить примитивное оборонительное сооружение из обломков и камней. Шрапнель повредила его правую ногу, которую пришлось ампутировать. Доктор Вудсенд, проводивший операцию, сделал в своем дневнике такую запись:

"Мы думали дать пациенту хлороформ: если бы он умер, то лучше бы это была смерть под анестезией. Еще никогда в моей практике мне не приходилось давать анестетик такому пациенту. Но Джеки выхватил склянку с анестетиком и стал жадно пить, будто это была бутылка виски! Этого было достаточно, чтобы сделать ампутацию и привести все в порядок".

По окончании Первой мировой, капрал Джеки — кавалер "Преторианской медали", обладатель золотой нашивки за ранение, трех синих шевронов — за каждый год военной службы и военной пенсии, принял участие в лондонском Параде Победы, сидя верхом на лафете.

лошади и метким ударом копыта размозжить череп атакующему льву, благодаря чему во взрослом здоровом состоянии с жирафами никто из крупных хищников и не связывается. Но, прибыв на самое опасное для себя место, к водопою, жираф надолго задумывается, как бы размышляя, пить ему или не пить, в том месте берега или в этом.

Причина: жираф гипертоник! У него давление втрое выше, чем у человека. Если он сдуру сунет голову в воду сразу, ему просто разорвет сосуды. Вот он и слоняется по берегу, или стоит столбом, внимательно высматривая, где там прячутся в воде крокодилы. Те тоже подкрадываются медленно, прикидываясь утопшими корягами, так что требуется время заметить их передвижение.

За время, пока плавно опускается шея жирафа типа крана, в мозгу его промелькивают сложнейшие мыслительные процессы наблюдения и распознавания, составляется карта местности: где тут реальные коряги и спящие сытые крокодилы, а где движущиеся голодные. Так астрономы открывают астероиды на фоне звездного неба! Любой нормальный горожанин, сунься он испить водицы из такого водоема, был бы сожран несмотря хоть на три высших образования. Мозгов и наблюдательности не хватило бы распознать этот пазл с крокодилами.

Даже в несчастных случаях жираф — чудо рассудительности и хладнокровия. Известен случай, когда особо тупой жираф промухал-таки атаку крокодила, и тот намертво вцепился ему в морду, как прищепка. Жираф его резко подсек, как рыбак удочку, но ровно на ту высоту, куда позволял перепад давления, и чтобы туша крокодила повисла над землей, а не волочилась по берегу. После чего побежал прочь, плавно подымая шею в своей обычной манере. Но не куда попало побежал, а направляясь к ближайшему, весьма отдаленному дереву, чтобы обтрусить с себя крокодила, как грушу. Даже если душу Брюса Ли поселить в жирафа, он не придумал бы ничего лучшего в таком единоборстве.

2. Жирафы считались тупыми даже среди профессиональных зоологов, потому что это единственное известное науке млекопитающее, которое не подает никаких звуков сородичам в случае опасности — все остальные как-то мычат, блеют, хрюкают, пищат и так далее. Кроме жирафа.

При этом давно было замечено, что жираф — один из самых трудных объектов для охоты и исследования повадок в дикой природе. Как к нему ни подкрадывайся даже ночью при стаде, изрядно разбредшемуся по саванне, всё стадо быстро снималось с места и уходило прочь. В едином направлении!

Тому было очевидное объяснение: феноменальный слух жирафа, хотя уши у него маленькие, а для такой чувствительности потребовались бы как у Чебурашки. "А я милого узнаю по походке! " — ориентировались во тьме, распознавая дальний топот сородичей. Ну и была теория, что жираф никогда не спит. Мозгов настолько мало, что перезагрузка им не требуется.

Но всё оказалось проще: жирафы переговариваются! Причем довольно развитой системой звуковых сигналов. На инфразвуке, за пределами слышимости человеческого уха. И всё-таки спят, но самой глухой ночью и по полтора-два часа. Легко просыпаются от инфраголосов стада или чьих-то шагов вблизи.

При наблюдениях в зоопарке установить всё это было невозможно: жирафы не чувствовали никакой опасности или потребности в совместном передвижении, вот и молчали себе в тряпочку. И ученые не имели обыкновения шастать по зоопарку глухой ночью. А если и являлись, никто не захотел подползать к клетке с жирафом бесшумно.

Все эти особенности жирафов было нетрудно открыть и столетие назад, все необходимые для этого приборы у науки были. Ну и кто тут больше тупил, жирафы или ученые?

"на". Но со временем дефект превратился в интересные способности, пес научился довольно внятно, для собаки, естественно, произносить "да", а затем вообще слово "мама", чем очень забавлял всех знакомых.

Однажды, когда знакомая выгуливали Робина, так назвали собаку, появился тип с собакой. Самодовольный, с вычурными манерами, не очень приятный, с короткошерстным колли на поводке, который был прекрасно натренирован. Он легко и безукоризненно исполнял все эти собачьи упражнения: брал барьеры, бегал по бревну и тому подобное. Устав от игр, незнакомец заговорил. Охарактеризовал своего питомца, как лучшего в стране, благодаря себе, естественно. Себя назвал гением дрессировки и собаководства. После чего высокомерно оглядев пса знакомой пренебрежительно заключил:

— А у вас непонятная помесь. Глупее псов не бывает.

Знакомая перечить не стала. И посмотрев на Робина произнесла:

— Да, глупее не бывает. Правда, Робин?

Пес поднял грустные глаза и четко ответил:

— Да, мама, — и виновато опустил голову.

— Ничего, не расстраивайся, — подбодрила его знакомая и они пошли в сторону дома.

А гений дрессировки еще долго стоял с открытым ртом и вытаращенными глазами.

даче, а закрытым в домике. Высказав родне всё, что она о них думает, котовладелица побежала ловить такси.

Когда таксист подъехал к лесу, в котором и торчал дачный посёлок, было уже почти темно. Он слегка напрягся, когда его попросили остановить у леса и подождать полчасика, но согласился. Тётушка помчалась напрямик через лес, срезая дорогу. Растеряв по пути все шпильки из прически, она добежала до своего участка и вызволила кота из домика. Бедный зверь охрип от мява. Схватив кота в охапку, мадам поспешила обратно.

Не сразу впотьмах нашла такси, плюхнулась на заднее сидение: шеф, гони в город. И принялась утешать кота: у ти мой маленький, напугался бедный, сейчас покушаешь, сейчас доедем. Кот хрипло мявкнул в ответ, больше это походило на что-то сказанное шёпотом.

И тут водитель резко вдарил по тормозам и обернулся. Глаза у него стали дикие. "Перекрестись! " — потребовал он у тётки, шаря под сидением, кабы не в поисках монтировки. "Мужик, ты что, обалдел? Гони давай! "

"Перекрестись! И зверюгу свою тоже... перекрести! " — у мужика дрожала челюсть. Тётка пожала плечами, перекрестила себя, кота, показала мужику нательный крест. Тот слегка успокоился. "Ну, вы, бабы, Евины дочки! Все ведьмы... Я ж через тебя чуть не рехнулся. Попросила подвезти до леса, вернулась растрёпанная, волосы дыбом. Котяру этого страшного с собой приперла, чёрного блин. Да еще и обещает этой твари, что он сейчас блин покушает. А тот ей чуть не человечьим голосом отвечает. Ну, думаю, вот мной сейчас и поужинает, зверюга. "Ржали потом оба. Но до города он ее довез с утроенной скоростью.

а во-вторых, приятно, когда рядом всегда есть кто-то в хорошем расположении духа. Это было время безумной популярности фильма о Карлсоне, поэтому кошечку звали, разумеется, Матильда, по-домашнему — Мотя.

Мотю мы не выпускали на улицу, чтобы ее опять не сгрябчили живодеры. Однако многие биологи знают, что кошечке нужно писать и какать. Писала Мотя в раковину, но мы ей это не ставили в вину, потому что точно так же по вечерам делал и наш лаборант Равиль (несмотря на все увещевания не поступать так). А вот куда она какала, не знал никто. Да, честно говоря, были мы не настолько пытливы разумом, чтобы биться за раскрытие этой тайны. Не видно дерьма, ну и, как говорится, слава Богу.

Так случилось, что через несколько месяцев после вселения Матильды начальство решило устроить грандиозный смотр нашим научным результатам. Велено было всем явиться не только с таблицами и графиками, но и с исходными лентами самописцев. Каждый из нас отправился собирать этот первичный материал, и вдруг из угла, где располагался стол научного сотрудника Леонида Григорьевича, раздались жуткие, трагические крики. Мы все тут же сбежались и застали Леонида Григорьевича в состоянии грогги.

Выяснилось, что Матильда уже давно в качестве туалета использовала кипу лент с результатами работ Леонида Григорьевича Она сразу сообразила, что он единственный из всех, который не анализирует свои результаты, потому что ему на них наплевать, а просто складывает на полу ленты в стопку, не уделяя им никакого внимания. Однако предусмотрительная кошечка не стала просто так гадить на ленты, а когтями отрывала куски по перфорации, а покакав на них, загребала бумагу и сворачивала ее в фунтики. Фунтики же эти с содержимым она загоняла глубоко под лабораторный шкаф Леонида Григорьевича.

— Где Мотька? Где эта сволочь? — ревел Леонид Григорьевич, горестно воздевая к небу злосчастные фунтики, которые, если быть справедливым, совсем даже не пахли. Но умная сволочь уже давно спряталась в каком-то подполье, да и что она могла изменить, даже если бы захотела?

Надо сказать, мы испытывали смешанные чувства, не зная, чью сторону взять в этом конфликте. Сомнения развеял наш инженер Владимир Николаевич, явившийся к месту происшествия немного с опозданием.

— Леня, — сказал он, — я же тебе давно говорил, что твои результаты — говно. Посмотри на них еще раз и увидишь, что я прав.

Помню, что этот случай оставил у меня, да и у остальных научных сотрудников, какие-то эгоистически-теплые ощущения. Хорошо, что Матильда выбрала не тебя в качестве самого бездарного и ленивого. Доброе слово и от кошки приятно.