Самое популярное 30 декабря

она — единственная родственница, которая через суд добилась права опеки над нами обеими, двоюродная сестра отчима. 20-летняя девчонка, студентка, забрала нас и увезла в город, в котором училась; так мы оказались в Санкт-Петербурге.

Она привезла нас в коммуналку, в которой снимала комнату; соседи присматривали за нами, когда она убегала на учебу и на работу. Каким-то образом устроила меня в хорошую гимназию, сестренку иногда брала с собой на пары и в офис, где на полставки работала секретарем, если дома некому было присматривать за ней. Я не помню даже, чтобы она спала; мы всегда были одеты, обуты, сыты и даже балованы. Она отдала меня на кучу кружков и никогда не пропускала ни моих концертов, ни соревнований, шила нам с сестрой новогодние костюмы, которые всегда были самыми красивыми и яркими.

Я злилась, когда сестрёнка называла ее мамой, мы портили все её отношения с молодыми людьми, а ведь она была красавицей: из-за нас она не давала никому шанса.

Но её жизнь складывалась: она построила отличную карьеру в той организации, в которой начинала секретарём, встретила отличного мужчину, который заменил нам с сестрой отца, обеспечила нас. Я училась в одном из лучших университетов Финляндии, имею перспективную работу; сестра поступила в лучший медицинский вуз России, и мы за всё благодарим её. Я плакала на ее свадьбе и плакала, впервые держа на руках ее сына, а позже и дочь.

Недавно её не стало. Они с мужем разбились на скоростном шоссе, когда гостили у его родственников. И я лечу на Родину, чтобы вернуть свой долг.

спортом не хотим. Ясно дал понять, что если прогуливать занятия — плохое отношение и неаттестация гарантированы. Подошла после звонка и предупредила, что на его пары ходить буду, но выполнять задания смогу по мере своих сил. На что услышала в ответ: "Нет, будешь делать как все, ты не особенная". Шла на красный диплом, выбора не оставалось, пришлось забить на возможный приступ и сдавать кроссфит вместе со здоровыми одногруппниками. И вот, все хорошо, май месяц. Последняя пара, зачёт — и ты свободен. Главным упражнением был 10-минутный бег. На четвертой мне стало плохо, закружилась голова. На пятой начало тошнить. На шестой темнело в глазах. Седьмая минута, и моё тело падает на пол, и я начинаю задыхаться. Не могу вдохнуть. Единственное, что я помню, как надо мной столпились одногруппники и пытались помочь. Дальше ничего не помню, очнулась в больнице. Астматический приступ.

По возвращении в универ подошла к физруку и попросила поставить четыре, ведь я была и работала на всех парах, кроме последней. На что он ответил, что я не заслуживаю даже тройки, потому что мой организм не способен выдержать такой минимальной нагрузки. Разозлилась, прямым текстом послала на х[рен]. Он ударил меня по лицу несколько раз и сказал, что я не имею права так с ним разговаривать. Начала рыдать, а потом снова проснулась в больнице. Опять задыхалась, оказывается, еле откачали. Побои сняла, скоро суд. Удар видели все одногруппники, свидетелей сотни. Я отомщу за всё.

в "музыкалку" возил, мне тогда лет восемь было. Народу немного, человек пять – десять, на весь вагон.

Вдруг на остановке залетает настоящая бандитская бригада, шесть человек, почему-то я и количество запомнил. Злые, видимо что-то у них там случилось, может от ментов убегали. В любом случае, такие в трамваях не ездят. Все разнокалиберные – от двухметровых, до мелких, но по виду настоящие бойцы. Со сломанными носами и ушами.

В общем, по профессии спортсмены, а по должности бандиты.

Одеты так красиво, что глаз не отвесть: спортивные костюмы, фирменные кроссы, про цепи вообще молчу. Да что там цепи? Каждая их лайковая куртка стоила как весь наш трамвай.

Они громко матерились, что-то обсуждали, а пассажиры вжались в кресла, головами не вертели и усилием мысли притягивали трамвай побыстрее к своей остановке.

Тут, один из братвы ненавязчиво закурил.

Какой-то дедок со своего места, не оглядываясь, проворчал, что-то типа: "В трамвае не курят"

Бандит повернулся к перепуганному народу и громко спросил:

— Кто?! Кто сейчас что-то вякнул?!

В ответ унылая тишина.

Браток продолжил:

— Если кто хочет что-то сказать, то учтите – за слова придется ответить. Готовы подраться? Предъявляйте. Нет? Сидите тихо и уткнитесь в окно.

Естественно – публика совсем притихла и вжала голову в плечи, хорошо что хоть деда не выдали, который возмущался.

И вдруг, мой папа, мой тщедушный интеллигентный папа: сто шестьдесят сантиметров ростом и пятьдесят кило весом, инженер технолог кондитерской фабрики, шепчет мне: "Сашок, сиди тут, держи скрипку"

Мой отчаянный, сорокалетний папа, который никогда в жизни не дрался, встал и, о ужас, пошел на заднюю площадку, где ржали и курили бандюки.

Одну руку он крепко сжал в кулак, и я прекрасно видел, как дрожали его пальцы, я и сам чуть не умер от страха за него.

Папа подошел к ним и громко сказал, стараясь скрыть тремол в голосе:

— В трамвае курить нельзя! Потушите пожалуйста сигареты!

Повисла бесконечная пауза, бригада удивленно изучала моего папу, его сжатый кулачок, и наконец один из них ответил:

— Ну, нельзя, так нельзя, ты сказал, мы тебя услышали. Не каждый день встретишь человека со стальными шарами.

Окурки тут же полетели в форточку.

Я не усидел на месте, прибежал с футляром и встал за папой. Один бандит погладил меня по голове и сказал:

— Скрипач, ты даже себе не представляешь какой у тебя крутой батя, можешь им гордиться.

Трамвай остановился на перекрестке, бригада распахнула двери и десантировалась на улицу.

Мы с папой поехали дальше и я всю дорогу пытался выяснить, что это у него за такие "стальные шары", и для чего они нужны? А папа глупо улыбался и неумело уходил от темы…

срезать пришлось, но это мелочи. Кто ж на полпути-то останавливается?

В этот момент мелькнула у меня грандиозная мысль: а что, если мне загореть? Соляриев тогда в природе не существовало, но дома у меня водилась грандиозная вещь под названием "кварцевая лампа" — говорили, что если включить эту лампочку на несколько минут и посидеть под ее синим светом, то все кожные болезни уйдут, а на их место придет ровный золотистый загар

Сказано – сделано. Я подошла к делу ответственно. Взяла инструкцию, внимательно изучила большими красными буквами написанную фразу: "НЕ БОЛЕЕ 5 МИНУТ И НЕ БЛИЖЕ МЕТРА!". То есть – вон там поставь, а через пять минут вырубай все и вали.

Угу, сказала я, включила, расслабила лицо, села загорать. Чо-та, думаю, не берет, как тот электросон у Раисы Захаровны. Я поближе придвинулась. Сижу. Опять не берет. 5 минут прошло, запиликал таймер. Я еще на пять поставила. И еще поближе придвинулась. Потом еще и еще.

Через полчаса я сдалась, махнула рукой – бог с ним, поеду бледная и интересная. Чаю, думаю, попью и на электричку попрусь.

И вдруг, чувствую – неладное что-то. Ощущение такое, будто я по лесу иду, о корягу запнулась и прям вот плашмя со всего размаху лицом в муравейник приехала. И не просто упала, а лежу в нем и менять ничего не планирую. Потому как жжет. По нарастающей. К зеркалу подхожу – а там такое нарядное на меня оттуда смотрит. Щеки с каждой секундой все больше, глаза все меньше и цвет меняется с розового на пунцовый и далее без остановок.

В общем, что я вам сказать хочу. Я таки была звездой. Вот не было на той тусовке человека, который не подошел бы ко мне и не поинтересовался бы, как мне это удалось. Официальная версия была такая: "Простыла, решила подышать над кастрюлей с горячей картошкой, крышку открыла – а оттуда как пар рванет, как прыгнет!". Жалели меня. Утешали.

Особенно убивались надо мной и моими умственными способностями те немногие, которым я правду открыла. Прям соболезновали моим безвременно почившим мозгам.

Но между прочим, когда через несколько дней вся кожа с моего обожженного лица одномоментно ссыпалась в раковину, те несколько сантиметров около ушей, которые каким-то чудом удержались – были очень приятного карамельного оттенка.

в поездах в пути следования, ну типа там сажусь в поезд и еду до ближайшей крупной станции, сдаю груз и жду когда отправят в обратный путь с попутным поездом и грузом. Захожу на сменный пункт, а там идет ремонт, воды нет и даже чайку попить нельзя, не говоря уже о такой роскоши как умыться или хотя бы помыть руки. Ну мы люди не гордые купил в ближайшем ларьке бутылку газировки, а хлеб, колбаса и помидоры были с собой, кое как перекусил, хотел поспать, но как тут уснешь, когда ремонт и всё грохочет, шумит и пр.

И поэтому когда мне предложили ехать практически сразу домой не отдохнув, даже обрадовался. Груза попутного не было и поехал я порожняком. Поэтому как только залез в тепловоз, а там есть такой большой стол, то сразу улегся на него и уснул сном праведника, дело ведь шло уже к ночи. Ну еду я еду, никого не трогаю, вдруг где-то уже часа в три ночи, поезд начинает останавливаться и ко мне в кабину заходит помощник машиниста, будит меня и так вежливо говорит, что сейчас на этом глухом полустанке возьмем роженицу, дабы доставить её в город, в роддом.

Ну мне-то что — кабина большая всем места хватит, пускай садится. И помощник как-то сразу смылся к себе в переднюю кабину.

Ну я из вежливости вышел, открыл дверь и помог подняться беременной женщине в тепловоз, высота-то ведь метра два. С ней вместе сел будущий папаша. Как потом выяснилось ей 17 лет, а ему 19, а поезд остановили по причине, что схватки начались, скорую можно прождать до конца следующего дня, пока она из города приедет, а машина работающая в селе одна единственная у председателя, да и у той фары не работают, так что ночью не особенно-то и поедешь.

Прошли они в кабину, я предложил женщине место, но она садиться отказалась, сказав, что ей стоять удобнее. Ну мне-то что, как будет угодно. Едем мы едем, ну я как старший по возрасту, да и дитю у меня к тому времени уже три года было, всяких там разговоров рожавших женщин наслушался, и спрашиваю, а воды-то ещё не отошли? Посмотрели они оба на меня как будто я на иностранном языке разговариваю и говорят: "Нет".

Лучше бы я молчал, так как тут же воды-то и отошли, а я не знаю сколько должно пройти после этого времени, чтобы дитё не погибло. Ну стелю на пол свой бушлат, под голову ставлю сумку и предлагаю ей ложиться. Ну она легла, а папе будующему потихоньку говорю: "Ты, хоть с неё трусы сними, а то как бы не родила и ребёнок не задохнулся". Ну он попытался — ничего не выходит, не может он ей поясницу приподнять, чтобы трусы стянуть, даю ему нож, кое как он трусы срезал. Ну едем себе дальше, она всё-таки женщина молодая, вижу стесняется присутствия постороннего мужчины и как может подолом платья прикрывает себе промежность.

Ну я папаше и говорю: "Давай я отвернусь, а ты посмотри хоть что там творится". Сказано — сделано. Еду смотрю в тёмное окно, как слышу его голос полный ужаса: "Сам посмотри, что это? "Оглядываюсь и вижу, что уже маковка показалась. Я и говорю: "Ну бери ребёнка, чего смотришь? "Тут он сквозь подступающие к горлу рвотные спазмы смог проговорить: "Я не могу! "И смылся из кабины в машинное отделение.

Делать нечего, присаживаюсь на корточки слегка тяну за головку, ребёнок что-то так легко вышел и едем далее: мама лежит, я рядом на корточках, в руках у меня новорожденный. Вдруг смотрю, а там еще какая-то зеленая кишка, да думаю, из мамы и кишки к тому же полезли, ну теперь точно думаю засудят. Присматриваюсь, а эта кишка из пупка идет. Понял, что это пуповина, раньше-то я думал, что пуповина телесного цвета, а это оказывается обыкновенная тонкая зеленая кишка. Далее соображалка начинает вспоминать, что новорожденному в первые моменты жизни надо дать шлепка, чтобы он закричал, но как тут отшлепать, если в правой руке головка младенца, в левой тельце, а пинка дать неудобно, так как сижу на корточках. И тут он как сам закричит, у меня даже от сердца отлегло.

Но человеческое любопытство берет своё: кто же там родился? Смотрю — мужик.

Тут уже и новоявленный папаша вернулся, Я говорю: "Поздравляю: у тебя сын родился, так что с тебя причитается". У них с собой был набор новорожденного, выдал он мне пеленку, пуповину резать не стал, так как не знал к тому времени как это делается и в каком месте, поэтому замотал пеленкой ребенка как мог, пеленанием это назвать нельзя. Отдал ребенка папаше и пошел встречать медработников, благо уже подъезжали к вокзалу.

Вижу такую картину: бежит по перрону дама в белом халате необъятных размеров, в руках две огромные биксы (это такие банки из нержавейки для медицинских принадлежностей), но самое смешное это то, что за ней бежит вокзальный носильщик с тележкой и поперек на этой тележке лежат медицинские носилки. Это оказалась вокзальный фельдшер, ну им по рации сообщили и нас уже ждали. А следом за ней подъезжает скорая помощь и выходит уже бригада из врача и медицинской сестры, ну я их провожаю в кабину ипоказываю где да что, но на меня как заорут: "Уходите отсюда, здесь все должно быть стерильно! "А ну да, конечно пожалуйста, если не считать, что я двое суток руки не мыл — не было возможности.

Вышел на перрон и тут понял как меня всего колотит, курю одну сигарету за другой. Ну а так всё хорошо закончилось. Правда вот уже 14 лет прошло, а меня на работе до сих пор подкалывают, потом правда прибавляют: "Я бы так не смог! "Ага а я бы смог, да если бы мне заранее сказали, мол езжай, а на обратном пути роды примешь, да я бы наверное сделал все, вплоть до самострела, лишь бы не ехать, а когда припрет нужда, то все смогут.

на что немедленно получил оттопыренный средний пальчик. Даже не обернулась, уходя...

Запарковался таки в другом месте, пришлось поискать. Захожу в офис, вижу трёх девушек, прибывших на собеседование. Среди них ту самую, с парковки.

Думаю — ну ладно, сейчас будет мне развлечение. Меня-то она как следует не рассмотрела. Пригласил её в кабинет последней, красочно расписал все преимущества работы в нашей фирме, при этом изрядно приврал и приукрасил. Типа, мягкий график работы, соцпакет со 100% погашением всех медицинских расходов, фитнес, путёвки за счёт фирмы, учёба за границей и командировки туда же, белая зарплата в 1500 евро и столько же в рублях, две недели новогодних каникул с оплатой и т. д. Потом добавляю огоньку сообщением, что её резюме блестящее и нам подходит полностью. Наслаждаюсь её реакцией, оттягивая развязку...

Девица засияла, глазки у неё заблестели, наверное, даже трусики намокли.

И тут я ей говорю:

— Но есть одна проблема. Мы не берём на работу тех, кто невежливо реагирует на просьбы о правильной парковке.

Так быстро из моего кабинета ещё никто не выбегал...

пжалста". Достаю, выхожу. Он мне — "Ну что ж, вы, имя отчество мои называет, нарушаете?".. у меня ступор.. думаю — "Откуда он меня знает??? Наверное, дети вместе учатся, не иначе..."

Далее следует примерно такой диалог:

Я (улыбаясь и оччень бодро) — Ну как вы там поживаете? Как семья, детки?

Он — (растерянно и судорожно роясь в закоулках своей памяти) — Да нормально, вроде, все.

Я — Твоя-то не перевела ребенка в нашу школу?

Он — А что, должна была?

Я — Ну как же, она ж мне говорила недавно.

Он (все медленнее и медленнее) — Да нет, в старой остаемся.

Я — А отдыхать куда едете?

Он — да нет, работаю я... я — Аааа.. ну ладно тогда, звоните..

Он — Ладно.. позвоним..

Отдает права, разворачивается и медленно бредет к своей машине.

Я сажусь за руль, подруга спрашивает — "Это твой знакомый?". Я говорю, что никак не могу вспомнить, но раз мужик знает мои имя и отчество — значит, знакомый. Да.. точно знакомый.. Поворачиваюсь к подруге и вижу, что она сползает с сиденья на пол, вся красная от смеха. Тормошу ее — "что, что?" спрашиваю.. Она говорит — как тебя зовут, В ПРАВАХ НАПИСАНО )))))

Вот мужик, наверное, мучается до сих пор )