Одесса. Лавочка у дома, на ней сидят православная, католичка и еврейка.

Напротив публичный дом. Туда, прикрывая лицо шляпой, проскакивает падре.

Женщины:

— Куда катится мир, если священники ходят по публичным домам!

Через некоторое время туда же, закрывая лицо рукавом рясы, проскакивает батюшка.

Женщины:

— Куда катится мир, если священники ходят по публичным домам!

Проходит ещё время. В публичный дом, с оглядкой, проскакивает раввин.

Еврейка:

— Наверное кому-то из девочек совсем плохо.

У еврея умирает богатый родственник, нотариус зачитывает завещание:

— Моему единственному племяннику я завещаю сеть ресторанов во Франции, отели и дома в Италии, золотые шахты в Намибии, свою яхты в Греции, коллекционный автопарк в Германии, 20 миллионов золотом в Швейцарском банке и мою собаку.

Еврей слушал, кивал, а потом наклонился и доверительным тоном спросил:

— Собачка, надеюсь, породистая?

— Эй, Фима, в новостях сегодня сказали, шо Израиль выменял одного израильского пленного солдата на двести палестинских. Как думаешь, в чём тут профит?

— Изя, это же элементарно: власти Израиля решили, шо пожизненно содержать двести палестинцев им обходится намного дороже, чем палестинцам содержать одного еврея!

Ну, евреи, ну, оптимисты! Еще не знают, что вырастет, а уже обрезают!