Долгое время грызла совесть. Много лет назад отбил девушку (теперь уже жену) у лучшего друга. А тут выпили, и я ей сказал, что тогда поступил, как [ч]удак, но я счастлив. На что она попросила вспомнить, какой именно она ушла от него. А действительно, загнобленная девочка, которая умела отдавать, но очень боялась принимать. Со швами на спине и трещиной в ноге от "неудачного падения", боявшаяся даже заплакать. И я одного понять не могу, как можно было так обращаться с ней.

❤

А после генеральной уборки выяснилось, что у кота них[рена] небыло трехдневного запора...

Барин приезжает в свое имение. На следующий день идет с управляющим и осматривает свои владения. Идут тропой, которая неожиданно упирается в ручей.

— Слушай, Прохор, — говорит барин управляющему, — к следующему моему приезду в имение, сделай так, чтобы мы могли этот ручей посуху перейти — ну какой-нибудь мостик сделай, на худой конец доску обыкновенную брось, но токмо, не порти такой приятной прогулки.

Короче, неделю барин в этом имении побухал и уехал. Через год опять приезжает, опять делают с управляющим обход, подходят к ручью, а там ничего.

Барин вздыхает и ничего не говоря,

"заезжает" управляющему в ухо. Тот падает, барин молча уходит. На следующий день барин пошел на охоту, подходит к ручью в болотных сапогах, а там мост расписной.

Подзывает управляющего:

— Послушай, Прохор. Как так, год не могли доску кинуть, а тут за ночь сделали, что некоторым и за год не под силу сделать?

— Так раньше не было твердой команды, барин!

Что наша жизнь? Когда добежишь до финиша, поймёшь, что бежать нужно было в другом направлении.