— Штирлиц, — устало сказал Мюллер, — Вы отвертелись, когда мы обнаружили Ваши пальчики на чемодане русской пианистки.

Вы отвертелись, когда мы нашли их на трубке телефона правительственной связи.

Но сейчас Вам не отвертеться! Почему Ваше удостоверение пахнет русской водкой?!

— Вы знаете, Мюллер, — не менее устало ответил Штирлиц, — когда Шелленберг ставил на мое удостоверение печать, он предварительно подышал на нее.

Мюллер знал, что русские, размешав сахар, оставляют ложку в стакане. Пытаясь разоблачить

Штирлица, Мюллер наблюдал за ним в кафе.

Штирлиц взял стакан с чаем, размешал сахар, вынул ложечку, положил ее на блюдце и показал

Мюллеру язык, а затем начал пить чай, по привычке придерживая несуществующую ложку.

Звучание слова "Чебурашка" квинтесенция страхов среднестатистического американца.

Тут вам и "Че", тут вам и "Бууу" и даже "Рашка". Нечто такое революционно пугающе русское. Сам образ тоже символический: маленький, идеологически подкованный, медведь с ушами локаторами.

В дверь постучали раз, да еще раз, да еще много-много-много-много раз.

— Высоцкий, — подумал Штирлиц.