— Жемчуг, который я буду носить в первом акте, — должен быть настоящим,

— требует капризная актриса.

— Все будет настоящим, дорогая! — говорит директор театра. — Все будет настоящим — и жемчуг в первом действии, и яд в последнем.

Разговаривают двое.

— Стал я делать ей комплименты, а она мне — пощечину.

— Что-нибудь неприличное сказал?

— Вообще молчал.

— А как же ты тогда комплименты делал?

— Вручную.

Мария Ивановна Арбатова встала утром, села в автомобиль, собранный и придуманный мужчинами из металла, вылитого мужчинами из руды добытой мужчинами, налила бензин из нефти добытой мужчинами, переработанной мужчинами, поехала по дороге построенной мужчинами, зашла в дом, построенный мужчинами из бетона залитого мужчинами и кирпича положенного мужчинами, отапливаемого котельной построенной мужчинами, топливом добытого мужчинами, поднялась на лифте смонтированного мужчинами, включила свет по сети проложенной мужчинами от электростанции генерирующей электричество мужчинами, залила кипятком подогретой на газе добытого мужчинами, водопроводу проложенному мужчинами, кофе, привезённого самолётом мужчинами из плантаций обрабатываемых мужчинами, с булочкой из пшеницы посаженной мужчинами и собранной мужчинами, привезённые мужчинами в магазины построенными мужчинами, нажала на кнопку компьютера собранного мужчинами, изобретённого мужчинами, открыла программы созданные мужчинами, зашла в интернет созданного мужчинами и написала буквами из алфавита созданного мужчинами — "я независимая женщина, зачем мне эти алкоголики? "

— Ну как, Хансон? Ты доволен своей новой собакой?

— Очень! Каждое утро она приносит мне свежую газету.

— Подумаешь! Так делают многие собаки.

— Возможно! Но у меня другая ситуация. Я вообще не подписываюсь на газеты.