— Алло, это синьор Род? Это Эрнесто, домоуправляющий вашей загородной резиденции.

— Да, Эрнесто, это я. Что-нибудь случилось?

— Я просто хотел вам сказать, что ваш попугай.... он умер.

— Как умер? Мой попугай? Призер международных соревнований?

— Да, синьор.

— Черт, я на него угрохал уйму денег. От чего он умер?

— Он сьел тухлятины, синьор Род.

— Тухлятины? Кто его накормил тухлятиной?

— Никто, синьор. Он сам поклевал немого мяса с дохлой лошади.

— Какой лошади?

— Вашего арабского скакуна, синьор Род.

— Как, мой жеребец тоже мертв?

— Да, синьор. Он тащил телегу с водой и не выдержал.

— Ты что, с ума сошел? Какая телега с водой?

— Которой мы тушили пожар, синьор.

— Господи, пожар?

— Да, синьор, в вашем доме. Занавеска загорелась от свечи.

— Какого черта! Ты хочешь сказать, что моя усадьба сгорела от одной свечки?

— Да, синьор.

— Зачем ты зажег свечку, Эрнесто?

— Для похорон, синьор.

— Каких похорон?!!

— Ваша жена, синьор. Она пришла поздно ночью, я подумал, что это воры и ударил ее вашей новой клюшкой для гольфа

Тауlоr Маdе Suреr Quаd 460.

... Долгое молчание...

— Эрнесто, если ты сломал эту клюшку, тебе полный пи[c]ец!

На те деньги, которые в школах собирают на шторы, вполне можно построить ткацкую фабрику. Тогда вопрос со шторами решится сам собой.

— И не демонстрируй тут свой интеллект!

— Но я молчу...

— Во-от! Делаешь вид, что думаешь.

Я ещё застал времена, когда слово

"голубой" означало только цвет, а слово

"чурка" - только кусок брев... А нет, не такой я уж старый!

Полина Гагарина сидит в гримёрке перед концертом.

— Обезображена...

— Обескуражена...

— Обеззаражена. ..

— А... Точно... Обезоружена! Ты очень нужен мне...