Если к бою не готов, то и гёрл не достанется!

Приходит еврей в публичный дом и спрашивает у мамки:

— У вас есть девочки, практикующие еврейский ceкс?

Та в замешательстве, но не желая упустить клиента:

— Да, есть, конечно, заходите, устраивайтесь, я сейчас.

Бежит к девушкам, спрашивает:

— Девки, быстро, кто по-еврейски ceкс знает?

Те хором:

— Да не знаем мы!

— Ладно, Магда, ты самая опытная — иди ты, придумай чего-нибудь, не упускать же клиента!

Магда ведет еврейского папашу к себе в комнату, закрывает дверь и говорит:

— Слушайте, папаша, как на духу вам говорю — у нас тут никто еврейского ceкса не знает. Мы таким вообще не занимаемся. Давайте вот что: вы мне быстренько объясните, что это такое — а я вам скидку сделаю, 25%. А?

Еврей:

— Ну вот, вот мы уже в курсе. А говорите: мы им и занимаемся!

Стою в вагоне московского метро.

В двери входит девчонка — блондинка на каблучках. Лёгкая походка, глаза такие, будто у неё нет долгов, ни сессии, ни войны.

Встаёт рядом, вытаскивает плеер — и вдруг, ни с того ни с сего,

Nightwish так шарашит, что даже двери дрожат. Ну ладно, думаю, у всех свои вкусы.

А потом она достаёт книгу. Не глянец, не любовный романчик. Японская поэзия. В оригинале. Сидит, спокойно читает, как будто вся эта толпа вокруг — всего лишь фон. Моё лицо слегка вытягивается.

И тут звонок. Она берёт телефон и совершенно буднично:

— Да, угу. Значит, блок питания крепишь сверху, сзади, четырьмя болтами. От него провод — к материнке, к жёсткому, к дисководу. Что значит « куда»? Ты зачем вообще взялся комп собирать, если ни в зуб ногой?

Кладёт трубку. Замечает моё оторопевшее выражение. Улыбается так легко, почти по-детски.

— Спокойно, — говорит.

— Я крашеная.

И уезжает.

Тарас Гансович Шевченко.