Дзержинский звонит Ленину:

— Владимир Ильич, когда расстреливать — до или после обеда?

— пгенепгеменно до обеда! А обеды отдайте детям — дети габочих голодают!

— здгавствуйте, товагищ ходок, садитесь! Вы, конечно, бедняк?

— да вот, Володимир Ильич, вроде бы и нет. Лошадь есть у меня...

— ага, стало быть, товагищ, вы сегеднячок?

— да как сказать, володимир Ильич... Сыт каждый день, дети сыты, обуты, так что да... Две лошали у меня, вот как.

— ага, стало быть, кулачок! Феликс Эдмундович! Гасстреляйте, пожалуйста, товагища!

— Иосиф Виссагионович, смогли бы вы для дела геволюции гасстгелять десять человек?

— канэшно, Владимир Ильич!

— скажите, батенька, а десять тысяч человек гассгелять смогли бы?

— канэшно, Владимир Ильич!

— так, так, батенька мой... А если бы для дела геволюции нужно было гасстгелять десять миллионов человек? Смогли бы? Ленин быстро взглянул на собеседника и хитро прищурился.

— канэшно, Владимир Ильич!

— э, нет, батенька мой, вот тут-то мы вас и попгавим!

На пионерском сборе выступает с воспоминаниями участник первого Ленинского субботника:

— вывели нас с Федей из цеха и повели на субботник. Подошел к нам маленький в кепке, с бородкой, картавый и говорит:

"бегитесь за бгевно, товагищи!" шел бы, говорим, ты на х...! Федю с тех пор я не видел, а сам лишь месяц как вышел...