После окончания университета, в сентябре 1982 года, меня распределили на "почтовый ящик", кто не знает, так шифровали от супостата НИИ и заводы, так или иначе связанные с оборонкой. С сотрудником нашего отдела Николаем Александровичем Александровым (ударение на "О") я познакомился через пару месяцев на очередной стройке или овощной базе. В статусе "молодого специалиста" я прошёл их без счёта. За те немногие дни, которые я проводил в НИИ за своим рабочим столом, я успел выделить Николая Александровича из числа других сослуживцев. Отличал его постоянный позитив и, какое-то гипертрофированное, чувство юмора. Для редколлегии стенгазеты он мог, проходя мимо, из жалости накидать столько идей и шуток, что потом половина института совершала паломничество в наш отдел, чтобы поржать в голос. Женщины постоянно тащили ему в починку домашние бытовые приборы, сумочки с оторвавшимися ручками и сломанными молниями. Сказать, что они его обожали, это не сказать ничего. Он отвечал им тем же, но была у него и другая "всепоглощающая страсть", спирт, как таковой, и любые спиртосодержащие жидкости в частности. В те годы они в магазинах появлялись крайне редко, большей частью накануне праздников, а потом опять переходили в разряд дефицита. Эта привязанность смотрелась несколько странно, потому что по его собственному выражению был он инвалидом "пятой группы", так как в графе национальность писал "ДА". Как у Довлатова "Все думали – еврей, а оказался пьющим человеком". При этом свалить его не могла даже смертельная доза, в глазах окружающих он выглядел просто под "легким градусом".

Все мы, время от времени, становились героями его розыгрышей, которые потом, в виде фольклора, гуляли по институтским коридорам и курилкам. Но однажды Александров сам стал героем и, одновременно, жертвой собственной шутки.

Как-то, уж совсем не в солнечный день он явился на работу в тёмных очках, которые скорее подчёркивали, нежели скрывали внушительных размеров синяк под левым глазом. Ближе к обеду стала известна и, собственно, история.

В предшествующую ночь Николаю Александровичу совершенно не спалось. Жена уже похрапывала справа от него (то, что она была справа и женщиной была крупной и физически крепкой, сыграло потом роковую роль). Две взрослые дочери уже были замужем и жили отдельно, поговорить было решительно не с кем. Лежать, глядя в тёмный потолок, было скучно. Легко тронув жену за плечо, он спросил: — "Люся, не спишь?". Люся только дернула плечом, что означало – отстань. Тогда голосом, полным трагизма и раскаяния одновременно, он произнёс: — "Я не могу с этим жить, не могу так долго тебя обманывать. Я должен был это сказать тебе давно, но боялся". Похрапывание справа прекратилось, из чего Николай Александрович сделал правильный вывод, что у него появился внимательный слушатель. Ещё раз, горестно вздохнув, он выдал: — "Наша вторая дочь не от тебя!". С криком, — "Кобель! Когда ты уже нагуляешься!! "Люся, развернувшись как пружина, врезала мужу наотмашь с правой.

Через пару минут, уже на кухне, пытаясь остановить идущую из разбитого носа кровь, Александров услышал, как бурные и безутешные рыдания, доносившиеся из спальни, внезапно прекратились. Потом вышла Люся, достала из холодильника замороженную курицу и вручила её мужу, со словами: — "На, приложи, чтобы синяка не было"

По его собственному свидетельству, Александров после заснул, как ребёнок, а Люся, от чувства вины ворочалась до утра.

Моя маман всегда что-то подозревает. Вот во всем она видит какую-то угрозу, какое-то вранье. В детстве мы жгли спички. Просто зажигали и кидали на землю. Коробок часто оставался у меня в сумке. Мама, обнаружив этот коробок, стала допрашивать, что да как. Ответила прямо, без каких-то тайн. Думаю: "Решила, что я курящая". На следующий день она попросила меня принести ей ее телефон, а там был открыт гугл. Как вы думаете, какие там были запросы первые? Нет, не про курение и сигареты. А про то, какие наркотики можно сделать из серы, которую можно добыть из спичек. Тогда я почувствовала себя Хайзенбергом.

История произошла лет 15 назад, когда мы учились в колледже, в провинциальном городе, где только стали появляться местные "Тверские".

Мы вчетвером поздно вечером прогуливались, разбившись на пары. И подруга, ей 15 лет, с парнем — ему 16 лет, ушли далеко вперед, и остановились возле супераркета, дожидаясь нас.

К ним подъезжает такси, выходит водитель, отзывает парня в сторону и српашивает:

— "Девушка работает?"

Парень честно отвечает,

— "Нет, она еще учится."

Водитель остолбеневает, теряет дар речи, что-то мычит, матерится и уезжает.

Потом мы долго смеялись, поняв, комизм ситуации, что оказались на пустующей "панели".

Только подружка чувствовала себя оскорбленной.

На работе подошел парень и с улыбкой сказал: "О! Привет, Диман!", даже обнял... Это был младший брат моего друга, он был со своей супругой. Вспомнил, как он обоссал меня, когда я менял ему подгузник. Никогда не чувствовал себя таким старым:(

Моей знакомой 27 лет. Девственница, не работает, живёт с мамой. Хобби нет, друзей тоже. Целыми днями либо смотрит сериалы, либо занимается самокопанием: мусолит комплексы и жалуется на жизнь. Мать её полностью обеспечивает (ни в чём не отказывает), но контролирует: "дома быть в 21", "этой шайке я не доверяю", "еду приготовлю сама". Если знакомая начинает проявлять инициативу хоть в чём-то, мать хватается за сердце и "умирает", развивая у дочери чувство вины и не давая взрослеть.