Сидим с парнем на парах. Вдруг ему смс приходит, что родители на выходные уезжают на дачу. И мы довольные сразу после пар пошли к нему. С порога я сразу в туалет побежала. Смотрю, огромная какашка лежит в унитазе. Смываю. Воды нет. Унитаз подвесной. Туалет раздельный, раковина маленькая на стене, с тонкой струйкой воды. Ох[рен]еваю. Агрессивно ссу на эту какашку в надежде, что она уплывет. А ей хоть бы хны. Ладошками воду в унитаз сливаю, но какашка как поплавок остаётся. Уже и парень стучит. Я говорю, что все ок. Но меня трясет от мысли, что парень подумает, что я эту какашку высрала и не смыла. Думаю, точно бросит. Ну, дура была восемнадцатилетняя. И тут вижу туалетную бумагу новую, 4 рулона. Достаю рулоны, а этого монстра вылавливаю в упаковку от бумаги. Теперь надо это добро вынести. Хорошо, что я в худи. В большой карман спереди прячу этого удава. Быстро бегу в кухню, думаю, хоть бы мусорное ведро непустое было, чтобы какашку припрятать. Великая удача! В мусорном ведре какая-то гниль, прячу под клубни какашку и наконец выдыхаю. Утром ушла.

Вечером в воскресенье звонит парень. Приехали родители с дачи. Мать пошла на кухню картошку пожарить. Вдруг раздается дикий ор: стоит мать с вонючей какашкой в пакете в руке и матерится. В итоге подумали, что это брат отца, у которого ключи были, вычудил под белочкой. Какая удача, что он пил как раз тогда и не помнил событий тех дней. Когда-нибудь признаюсь, что это я сделала.

Эта история произошла со мной в девяностые годы, когда я был студентом. Однажды я пришел на занятия, когда уже началась контрольная работа, и немного опоздал. Войдя в аудиторию, я увидел своих однокурсников, которые уже приступили к выполнению задания. Преподавателя в тот момент не было видно.

Я подошел к одному из знакомых и спросил, что него в билете. Однако он неожиданно закрыл свою работу рукой, отказавшись показать ее. Я удивился и обиделся, сказав, что он плохой друг.

Затем я обратился к другому студенту, но и он тоже отказался показать свою контрольную работу. Я удивился такому поведению ребят и сказал, что они странно себя ведут. Почему вы не хотите мне помочь, хотя раньше все время списывали у меня?

В ответ мои однокурсники стали утверждать, что никогда не списывали у меня. Я искренне рассмеялся, так как это была неправда. Но в этот момент я заметил преподавателя, который стоял в другом углу аудитории. Он тоже смеялся, наблюдая за происходящим.

Я очень боюсь, что в конце жизни вместо рая или ада будут показывать потерянные возможности. Вот так проживешь жизнь, поменяешь несколько мест работы, не заведешь семью, потому что хочешь жить себе в удовольствие, боишься реализовать какие-то тайные желания. А потом — хлоп! — и ты умер. И тебе показывают твою жизнь, какой она могла бы быть. Вот ты химик, каким мог бы стать, если бы не пустил учебу на самотек, совершаешь открытие века. Вот ты популярный музыкант, который не забросил когда-то в детстве попытки выпросить у родителей синтезатор. А это ты счастливый, окруженный семьей с самым прекрасным спутником на свете, к которому не побоялся подойти на остановке. Когда я думаю об этом, сразу хочется начать что-то делать, мне кажется это самое большое наказание — умереть никчемным и узнать, что в тебе тысячи великих и счастливых личностей, убитых твоей ленью и трусостью.

В украинском музыкальном театре играли оперу с замудрёным названием. Но, как это иногда бывает, артистка, которая пела главную партию, за час перед спектаклем полностью потеряла голос (то ли мороженого объелась, то ли ещё чего). Режиссёр в панике, билетов продано много, спектакль нельзя ни отменить, ни заменить. Близится провал! Но, вдруг,

“Мы рождены, чтоб сказку сделать былью”

Из песни. Эпиграф

Четверо нас было в китченете на первом этаже. После праздников мало кто способен сразу выйти на работу. Мы-то с Лизой всегда приходим. Практикант Илюша прибыл тоже, и врио начальника цеха флотации приехал.

По обычаю после обеда сидели за маленьким столиком, пили кофе, болтали.

И тут зазвонил стационарный телефон на стене. Мы аж подпрыгнули, все ж думали, что он давно не работает-даже не припомню, чтоб он когда-либо звонил.

Все притихли, а я нажал кнопку динамика и ответил: "Аллё! "

— С наступившим! Могу я услышать Полякова из аналитики с 4 этажа?

— И вас также. Не, его здесь нет.

— А на верху его нет?

— Наверх[рен]ов уволился в прошлом году! – озорно выпалил я.

Повисла тишина…

До Илюши первого дошло. Он в беззвучном ржаче откинулся назад и рухнул на косяк, разбив голову. Забрызгал кровью мои новые белые джинсы, понимаешь.

И тут из телефона резко зазвучал зуммер.