процессе работы. А чтобы ликвидировать нехорошие последствия от проглоченного и вдохнутого угля, мы выпиваем. После работы. В исключительных случаях в конце рабочего дня, когда уже ясно, что больше работ не будет, а получка, или аванс уже в руках. Говорят, учёные нашли витамин счастья. В шоколаде. Явно не наши ученые. Мы им не верим, и поэтому рабочий народ во всей России все недуги лечит спиртным. И счастлив! Водочку, со времён перестройки и по сегодня, пить опасно. И телевизор и молва утверждают в голос, что доверять разливальщикам нельзя. Не успеет спирт Рояль появиться в ларьках, как уже через пару месяцев, глядишь и отравленные им появляются. И другие водки и даже коньяки тоже быстро обучаются подделывать и метил, от жадности, лить в бутылки вместо полезного для организма этила.

Поэтому я и гоню самогон. Свой первый и громоздкий, из водопроводных труб, аппарат, я заменил на лабораторный стеклянный. Это после того как Серёгу и Николая угостил я самогоночкой, они вспомнили о виденой ими в недрах ТЭЦовской лаборатории прозрачную чудо капельницу. И вскоре Серёга уже мне такую волшебную трубочку подарил. Выпросил у начальницы лаборатории. Да и как ему откажешь! Смоляные кудри, частично в масле, отчасти и в пыли угольной, производили впечатление на слабый пол. За внешностью своей хозяин шевелюры не следил, но пятерню частенько использовал вместо расчёски. А поскольку руки у него бывали чистыми только после работы, а прическу он поправлял по нескольку раз в день, то из шатена, к обеду, был уже брюнетом. А раньше, до вторжения азиятов в наш мир, к брюнетам девушки относились благосклоннее чем к блондинам. Отсюда и симпатии лаборанток к электрослесарям с топливоподачи. К тому же и рожи у них брюнетистые и даже африканистые местами.

Две-три выгонки, посредством стеклянной трубочки-холодильника, я приносил попробовать и друзьям. А однажды принёс им попробовать медовухи. Её я делал из той же простой браги. Только давал ей перебродить и отстояться до состояния сухого вина. Наливал пару бутылок из-под шампанского, добавлял изюминку и ложку меда. Через неделю-две пробка начинала выползать и, значит пора пить. Пробок резьбовых мы в те поры не знали. Вот такой бомбой я и угостил коллег, когда перевозили мой железный гараж на новое место жительства. Далеко за полночь закончилось обмывание этого мероприятия в гараже на новом месте. Всех рассадил по такси и отправил по домам, а с Сергеем продолжили уже у меня дома. И именно благородной медовухой закончили.

В понедельник Сергей попросил меня записать рецепт напитка. Главная составляющая отсутствовала. Бутыли у него не было. Но они были в изобилии в электролизерной, и он одну уговорил уйти с собой по железнодорожным путям за забор ТЭЦ. А там я на своём "Москвиче" уже ждал и доставил бутыль с Серёгой на Юго-Западный.

Всё сделал мой друг правильно – дрожжи, воду и сахар не забыл поместить в бутыль, но вот не учёл мнения Галюни. И это бы тоже можно пережить, если бы бутыль стояла в комнате. Но, по моему совету, Сергей поставил тару в ванну – вдруг пена полезет наружу (я тогда не знал, что против пены помогает ложечка растительного масла), а Галюня, увидев что уровень недельной браги понижается (Да и как тут утерпеть Серёге-виноделу, когда до получки еще далеко!) "Нечаянно" кокнула молоточком по хрупкому боку экспериментального сосуда. В отсутствие мужа и повелителя, естественно. На том и закончились Серёгины потуги на ниве бражничества.

Правда выгоду он все-таки поимел. Галюня, видя что муж страдает, предложила не скрываться по подворотням с друзьями и в нетрезвом виде являться домой, а пить дома! Представляете? Можно пить дома. Да еще и с любимой женой. Вот так просто поставить бутылочку, сесть напротив Гали, в левую руку вилку, в правую котлету и пей… Но тут, как оказалось, не разгонишься. Только поллитру ополовинишь, как уже выясняется, что нужно бы и назавтра оставить. "А то я уже что-то опьянела! "Она, видите ли, уже не хочет! А мужику-то мало! Но Серёга нашел выход. Стал брать две поллитры. И одну ставил на общий стол, а вторую за унитаз. Это зимой. А летом на балкон в старый валенок. Пошел покурить и отсосал глоток. И Галюня навеселе и Серёге хорошо! В общем, вернулись к старому образу выпивки. Но стали его провожать домой друзья. Белобоков с Куличкиным. Придут, бывало, под дверь, позвонят, а сами загробными голосами заводят хоровую "Вихри враждебные веют над нами, темные силы нас злобно гнетут…" Откроет дверь Галюня, расхохочется и забирает мужа. А друзьям лифт вызовет.

В следующий раз идут провожать Куличкина, потом Белобокова. Вскоре женам хохотать надоело.

задерживались. Пока ждал по объявлению из интернета позвонили ещё одни. Сказал, что я на месте пусть подъезжают. Показал первым, им всё понравилось, поинтересовался из каких средств будут приобретать. Ожидаемо ответили, что ипотека и вроде как банк уже одобрил. Пока смотрели квартиру, подъехали вторые.

Первым сказал подождать, пока посмотрят вторые, чтобы на ходу оценить перспективы. Первые аж подпрыгивали, утягивая меня от вторых, и пытались сунуть задаток.

Вторым тоже все понравилось. В подобных случаях, за теми, у кого проще сделка — преимущество. А самое простое если это живые деньги — минимум документов и времени на организацию. У вторых покупателей таких тоже не было, там были государевы деньги несовершеннолетнему ребенку за его убитого папу.

По времени, организация обоих сделок, занимала бы примерно одинаковое время, с учётом ожидания разрешения органа опеки на пользование детскими средствами, около двух недель, либо в первом случае подготовки пакета доков для банка. В порядке очередности остановился на первых. Пока прощался, и обменивался контактами со вторыми, мамаша несовершеннолетнего недовольно поглядывала в сторону стоящих поодаль первых:

— Откуда у них деньги? – Вслух размышляла она. – Это мама с дочкой, мама пенсионерка, а дочка в общаге живет, точно не работает – алкашка конченая.

— Не в курсе. – Пожал я плечами. — Вроде с ипотекой договорились. — Мы попрощались.

Продолжил с первыми. Со мной достаточно толково общалась мама, дочка-"алкашка" стояла немного в стороне.

Поинтересовался в каком из банков они обслуживаются, направил их к коллегам-посредникам, которые за небольшие деньги на этом этапе взаимодействуют с банками в интересах покупателей, и назначил ближе к вечеру встречу в офисе для оформления задатка.

Пришли вовремя, но без денег. Дочь близко не подходила, ограничившись посланной в мою сторону волной стойкого перегара. Маман чего-то промямлила про карту, я особо не прислушивался, и назначил им на следующее утро.

На следующий день они снова пришли вовремя. Дочь осталась стоять у входной двери, ко мне подошла мама:

— Знаете, — рассеяно глядя мимо меня, произнесла мама, -Мы наверно откажемся. Мы посчитали, нам только процентов по займу придется выплатить больше семи миллионов за двадцать лет. Еще Москва ставку повысила.

Алкашка у двери зашевелилась, и негодуя, сверкнула красными глазами:

— Да они там в Москве вообще ох[рен]ели!

Я возражать не стал, продал вторым.

дырочку в крышке тубуса — в нее можно было налить литр или два пива.

Сдав сессию, мы теперь поднимались к однокурснику в кладовку. Располагалась она на последнем — техническом этаже главного здания. Подходили по одному, соблюдая конспирацию. Окон в кладовке не было, что предавало действию мистические оттенки. В свете тусклых ламп мы постепенно окружали наше капище — двухсотлитровую бочку этанола "ребята пили — как медицинский".

Хозяин мессы, наш сокурсник, и, по совместительству, кладовщик кафедры, со знанием дела качал спирт ручной помпой и смешивал его с заботливо подготовленной ледяной водой.

Пилось легко. Беседа шла спокойно и рассудительно. Конечно, благодарили радушного хозяина и хвалили его знания в области плотностей и объемных масс разных жидкостей и за умение их смешивать. Сидели мы долго, студенческие организмы под скромную закуску много и с удовольствием поглощали разведенный спирт.

Скажи-ка, — интересовались однокурсники, — а не возьмут ли тебя за задницу за разбазаривание народного добра? Придут контролеры — и не досчитаются средства для "протирки оптических осей" — что тогда?

Наш сомелье снисходительно улыбался.

— У меня все идеально — как в аптеке, — говорил он. — Ревизия приходит регулярно, записывают показания уровня жидкости и проводят измерения.

К бочке был привязан спиртометр, и маэстро с удовольствием демонстрировал его работу. Спиртометр показал 92%. Точно, как в документах.

— В чем же секрет? — Мы пытались выведать тайные знания, про которые на лекциях точно не расскажут.

Но маэстро был нем как рыба и тайну не выдавал. Ссылаясь на то, что секрет может быть передан только от кладовщика к кладовщику, под покровом ночи, при полной луне. Лет 30 спустя, на встрече выпускников, я узнал его секрет. И поразился примитивности и гениальности решения. Но история не об этом.

Когда пришла пора расходиться, выяснилось, что у некоторых ребят не слушаются ноги. Голова работает, разговаривают нормально, руки слушаются, а ноги — нет. Признаться, и мне было тяжело идти, было ощущение какого-то паралича. Много позже я узнал, что технический метанол мог содержать определенный процент этилового спирта и другой смертельной отравы...

В тот день для нас все закончилось хорошо. Но могло быть гораздо хуже. Горбачевская реформа отправила на тот свет много мужиков…

Пейте хорошие напитки.

Или не пейте алкоголь вовсе.