воду, подплывали к ним, тянули за ноги ко дну, а когда те тонули, снимали с них цацки и были таковы. Я выплетала из косичек банты, единственную свою тогда драгоценность, прятала их в сумку и только после этого шла плавать. Предварительно нырнув и оглядевшись под водой по сторонам.

А еще нужно было собрать сто оберток от конфет, обязательно разных, отправить их в Москву и получить за это немецкую куклу.

Я собирала их год. Краснея, подбирала на улице, меняла во дворе одни на другие, тыря из всех гостей (только фантики, я воспитанная была).

Куклу мне не прислали. Противная девочка Сусанна сказала, что мы идиоты. И никто нам за фантики куклу не пришлет никогда. Потому что высылать нужно не фантики, а обертки от жвачек. А сто разных оберток от жвачек звучало тогда примерно как сто разных моделей Жигулей.

А еще я очень-очень жалела [мав]ров, которых угнетали в Америке, до слёз. И придумывала — как бы вывезти их к нам, хотя бы парочку. И мысленно делила с ними еду. И кровать даже свою решила им отдать. Когда приедут.

И очень ждала коммунизм. Про коммунизм я знала только, что отменят деньги. И можно будет все брать в магазинах просто так. А мне и магазина-то было много. Мне достаточно было ларька с мороженым.

А еще в XXI веке мне должно было исполниться 29 лет. Я должна была стать взрослой, умной и самостоятельной женщиной. Меня от этой мысли почему-то просто разрывало.

XXI век уж сколько лет, а в умную взрослую женщину я так не превратилась. По-прежнему побаиваюсь смотреть на Куриную слепоту и каждый раз у касс радуюсь выбору оберток от жвачек. Даже считаю — сколько их там. Наберется ли на куклу.

чтобы мы договорились между собой и выучили разные произведения, дабы не повторяться.

Конечно, все хотели рассказывать "Я помню чудное мгновенье".

И вот, открытый урок настал. Задние ряды торжественно заняли директор, завуч и учителя из других школ. Все шло прекрасно. Гости, одобрительно кивая головами, прослушали, как Леночка Шлегель, будущая золотая медалистка школы, с чувством рассказала "Ангела".

Затем Серега Гисич оттарабанил пресловутое "Чудное мгновенье".

А потом настала очередь Вовки Ляпкало… Он откашлялся и начал:

Гляжу, как безумный, на черную шаль,

И хладную душу терзает печаль.

Когда легковерен и молод я был,

Младую гречанку я страстно любил;

Все начали прислушиваться – такого стихотворения никто не помнил. Нина Петровна забеспокоилась. А Вовка продолжал:

Прелестная дева ласкала меня,

Тут выступление Володи было прервано возмущённым голосом завуча:

— А это точно Пушкин?

Но директор сказала:

— Пусть продолжает.

И он продолжил. Я думаю, Вовку еще никогда не слушали с таким вниманием. Мы узнали о презренном еврее, измене гречанки, а потом и вовсе услышали:

В покой отдаленный вхожу я один...

Неверную деву лобзал армянин.

— Хватит! – завизжала Нина Петровна.

Наступила нехорошая пауза.

А Ирка Лисина вдруг спросила у учительницы:

— А что такое лобзал?

Лицо Нины Петровны покрылось красными пятнами. Вопрос Ирки остался без ответа.

Слово снова взяла завуч:

— Я считаю, Пушкин не мог написать такого стихотворения! Это грязная пародия....

как бы моя, и на нее обычно никто не претендовал точно также, как и я не претендовал на персональные игрушки других. Ну так уж тогда сложилось у нас — по понятиям. Ну и кроме того мы успешно играли, совмещая наши игрушки. Например моего мишку с удовольствием катали мои же одногруппники в кузове игрушечного грузовика и т. п. И было, насколько я помню, полное взаимопонимание.

Был среди одногруппников один Стасик, фамилию которого я уже давно не помню. Впрочем, не уверен, что точное имя тоже запомнилось за давностью лет. Ну пусть он условно будет Стасиком. Так вот в очередной раз воспиталка нашей группы построила всех нас в ряд и дала команду: можно играть! Ну и все, как обычно, сорвались бегом с места и побежали к полкам к своим игрушкам. Ну и я тоже не отставал от других, полагая, что раздел игрушек произойдет по традиционно сложившейся схеме.

И все бы было в точности так, как обычно, если бы не Стасик, который на этот раз ухитрился немного опередить меня и оттолкнуть меня своим локтем назад. Ну и нетрудно догадаться, что поле этого он первым добежал до игрушек и схватил первым именно моего мишку, после чего глянул мне в лицо с откровенным ехидством и злорадством. Признаться, я был гораздо рослее и сильнее этого Стасика и мог бы при желании легко отобрать у него свою игрушку. Но во-первых я тогда хорошо осознавал, что детсадовские игрушки — общие. Во-вторых почему-то возникло тогда какое-то омерзение при взгляде на него после такого поступка. Ну и в-третьих Стасик был всем нам хорошо известен как стукач и ябеда. Так что тут уж мне досталось бы не только от воспитателей, но потом еще и от моей мамани.

Позже — в школьные годы — помнится, такое редко случалось. А вот дальше, когда приходилось использовать общественный транспорт для доставки себя на лекции в универе, а потом и на рабочее место, это лишь усугубилось. Старое поколение легко представит себе: остановка общественного транспорта, на которой скопилось несколько десятков, жаждущих (не то что, желающих) уехать людей. И вот, представьте, подъезжает наконец к остановке и так уже переполненный долгожданный автобус, открывает двери, из которых с огромным трудом из толпы выпрыгивает несколько считаных человек. А вот на их место сразу же устремляется толпа численностью в несколько десятков человек. И там уж, чтобы достичь заветной цели, приходится работать локтями, отпихивая назад в том числе женщин и детей.

Напомню, что с детских лет для меня лично это было омерзительно. Но надо ведь как-то подстраиваться под ситуацию? Я тогда выработал такую стратегию: надо занять место на остановке, где приблизительно окажется дверь автобуса. Можно даже ошибиться на метр-другой. И тогда вся толпа на остановке сзади тебя сама затолкает в автобус. Правда, если не угадаешь место на остановке, где окажется дверь, то будешь в пролете до следующей попытки. Но рано или поздно все равно уедешь (поверьте уж моему жизненному опыту) буквально в состоянии шпроты в банке.

Ну, а уже дальше по жизни принцип отпихивания локтем в карьере набирает количество разных Стасиков (и откуда они только возникают?). Но не собираюсь в деталях хронологически вспоминать сейчас всех их.

Предвижу возражения многих критиков этой истории, которые попытаются возразить, что Стасики — это закон эволюции. Когда какой-то вид оказывается в ареале благоприятных условий, он сразу же начинает ускоренно размножаться, и очень скоро популяция достигает такой численности, что имеющихся ресурсов уже недостаточно для того, чтобы полноценно прокормить всех. И тогда начинается внутривидовая война — каждый за себя и за свое потомство. Ну, а некоторым людям это почему-то омерзительно. Ну и не судите таких людей слишком уж строго.