Но мы были детьми, – какие бандиты! Мы играли допоздна летом в тенистых садах, пахнущих цветами: в июне – пионами, в июле – розами, в августе – астрами. Всё это цветочное изобилие наши бабушки продавали по вечерам в ведёрках у входа в Парк имени Первого Мая. А днём на базаре – абрикосы вёдрами, груши по килограмму, а яблоки…яблоки никто не продавал, они лежали ковром. А ещё мы тоннами лопали шелковицу – она росла прямо на улице, надо было только залезть на дерево и хорошенько потрясти…

Играли мы в прятки, в штандера, в выбивалы, в чью душу желаете, в "я знаю пять имён", …а постарше – в кис-мяу. Трудно представить, что у "бандитов", которыми нас считали в городе, самая экстремальная игра была "кис-мяу".

Когда мне купили велик, я каталась все каникулы, и добилась того, что могла ездить "без рук", положив ноги на раму, руки за спину…в общем, на равных с мальчишками. Гоняли мы по кругу: Заречная, переулок, ул. Артёма, опять переулок, Заречная.

Зимой сады замерзали. Снежные сугробы вырастали до самых окон, и в школьном сочинении в пятом классе я написала "На окнах узоры, как будто кто-то нарисовал их белыми кружевами. Это мороз! Ночью, когда все спят, он приходит и тихонько постукивает по окнам". На свет появлялись лыжи, санки, коньки – у кого были. Собаки – меня на санках мчал Дозор – восточноевропейская овчарка, все завидовали… А чего? Были во дворах лайки, были дворняги, а вот такого Дозора не было ни у кого.

Всё закончилось: для меня в 15 лет, потому что мы уехали, для моих друзей – в 25… Наш район уничтожили, снесли. Там проложили трассу. Снесли благоухающие сады, снесли дома, простоявшие 50 лет. Снесли память детства. Хотя это вряд ли: память осталась.

Я приезжала в 20 лет. Ещё всё было цело. Я пробежала по любимому саду, обняла старую грушу, на которой училась лазать с пяти лет: год – сучок/этаж, пока не добралась до верхушки: оттуда был виден парк и колесо обозрения.

В соседнем саду сидели Сашка и Димка, друзья детства. Между садами был невысокий заборчик. Сашка – в детстве тощий и сопливый плакса, а сейчас – высокий, сильный и красивый парень – как пушинку поднял меня на руки и перенёс через этот заборчик. Я не помню, о чём мы разговаривали, наверное, просто радовались, что видим друг друга. И ели яблоки из нашего детства.

Это был последний раз, когда я видела своих детских друзей. Сашка стал бандитом, погиб. Димка служил в милиции. Сейчас ничего не знаю ни о ком. Саша, Дима, два Вовы, ещё Саша и Серёжа, Лиля, Алла, Люда, Таня, ещё Таня, ещё Люда, …я помню вас всех. Этот рассказ посвящаю вам всем.

И вот – кто выше всех закинет камень на крышу – тот и выиграл.

Весь прикол был в том, что щебень назад возвращаясь, стукая по шиферу как град по жбану, гулко отзывался сильным громовым эхом по всему пустующему зданию.

У кого выше камень, у того громче звук, собсно, как я говорил тот и выиграл.

Заводилой был немного старший от остальных детей мальчик по имени Вовка. Шустрый пацан. Как и водится послевоенная безотцовщина.

Вот он запускает камень, грохот, шум! Камень падает вниз камнем (сорь за тавтологию), неудачно бьется об выступ здания и отскакивает в сторону детишек.

Дети от этого снаряда в рассыпную…

Вот только моя мать не успела… то ли не среагировала, то ли зазевалась…

Но камень ей по головке пригрел не слабо!

Кровь, вопли, плач… бегом бегит домой.

А там ее мать (моя бабушка), порается, и даже не поворачиваясь к дитятке:

— Ты где была?

Мать шокированная после удара камнем:

— … с Вовкой гуляла!

— Ох доча, не гуляла ты бы с ним! Он еще и голову тебе разобьет! – и поворачивается к дитяте.

Окровавленное дитя произносит:

— УЖЕ мама, УЖЕ!

Потом Вовка ходил извиняться. А через 10 лет дети поженились, появился у них я, вобщем вот такое вот бывает в жизни…

Разговоры и демонстрации были длинными, часа по полтора-два ежедневно в течении недели. Основной смысл учений: при контратаке подавлять психику противника нестандартными действиями. Потом Саня месяц — МЕСЯЦ! Непрерывно, до 8 раз в неделю дрался со всеми желающими. Ну как — не совсем дрался. Кому нос свернет, кому губу пальцами порвет, одному входной дверью голову защемил, другого слегка приложил стулом, еще на одного прыгнул, предварительно забравшись на стол. Через две недели поток превратился в тонкую струйку, а спустя месяц с этим "сумасшедшим русским" драться никто не желал. Ребенок опять вприпрыжку бегает на занятия. Но недавно, я заметил, что он сидит на диване грустный, и совсем не смотрит мультфильм, думая о чем-то своем.

— Что Саня, опять проблемы в школе? — спрашиваю.

Он заплакал, и говорит:

— Папа, что же ты раньше мне это не показал, как драться надо? Я так хочу вернутся в Россию и отметелить всех, кто меня там обижал! Это, оказывается, так легко! А я все время боялся! Я бы половину школы урыл!

— Хочешь съездить?

— Да! А можно?

— Вспомни, что я тебе говорил, когда мы только начали, самое первое... Помнишь?

— Вначале противника надо победить в своем воображении.

— Ты это сделал, дорогой.

— Как сделал, не понял?

— Только что. Урыл половину своей школы в России.