Еду в поезде (Нюрнберг-Мюнхен). На очередной станции заходит парочка: ну прям "фольклёрный", малинового пиджака не хватало, "новый русский" с наследником лет 12-ти. Тащат Велосипед — именно так Велосипед — mountain bike, крутой до невозможности — карбоновая рама, пневмо-тормоза и т. д. и т. п. Такая фигня стоит как не самый плохой автомобильчик.

Как их в поезд занесло — непонятно. Видать велосип@дик в мерина не влез.

Сидим, едем.

Проводник: "ваши билетики битте". Они показывают, он проштамповывает.

Взгляд проводника упирается в Велосипед, во взгляде — Уважение. Кивает не него головой и показывая рукой на выход — просит, ясно по-немецки, перейти в соседний "велосипедный" вагон. Парочка в непонятки — за проезд плачено, а их просят вон. Тычут проводнику билетики, папа пытается дать денег. Проводник неумолим.

Мне становится любопытно, начинаю прислушиваться...

Папа — сыну:

— Что б%я, велосипед тебе дебилу понадобился б%я, счас ссадят нах, как добираться потом будем б%я.

—???

— Давай б%я, плачь б%я, может пожалеет фашист

Сын начинает плакать. Проводник тихо офигивает и начинает тащить Велосипед в соседний вагон. Папа шлет маты в сторону проводника... хватается за Велосипед, упирается, не даёт тащить...

Проводник офигивает окончательно, хватается за рацию...

Решаю разрядить обстановку — сообщаю проводнику, что господа не в курсе того, что соседний вагон предназначен специально для велосипедов.

Проводник начинает ржать, окружающая публика — хихикать.

Папа багровеет, начинает закатывать рукова — думает немчура издевается. Сые плачет навзрыд, уже по-настоящему...

По-русски сообщаю папе, что от него хотят...

Из школьных сочинений.

В романе « Отцы и дети» Базаров является не отцом, а дитем.

Рахметов хотя и дворянин, но вполне интеллигентный человек.

Рахметов был сильной личностью: он мог обходиться месяц без пищи, неделю без воды и день без женщин.

Во второй половине дня Печорин любил пить кофе со сливками общества.

Если бы Герасим не был так сильно закрепощен, то он утопил бы не Муму, а свою барыню.

Старуха Изергиль была гордая и неприступная как танкист.

В приемной городничего были утки, гуси и другой хлам.

Черт дернул Фауста увлечься Маргаритой — и ему на старости лет забота, и ей тюрьма.

Бедный, бедный Пьер Безухов! Элен наставила ему рога, а князь Курагин сделал из него дойную корову.

Лермонтов родился у бабушки в деревне, когда его родители жили в Петербурге.

Помню, как-то спустились с шефом в Москве в метро на какой-то случайной станции. Он встал посреди платформы, покрутил головой и перешёл левее на полметра.

— Тут дверь будет!

Я аккуратно по сторонам посмотрел, никаких пометок нет.

"Во, — восхищённо думаю, — за столько лет все точки на всех станциях выучил! Ладно, в начале состава, там от надписи "Остановка первого вагона" как-то вычислить можно, но по центру... "

Подъезжает поезд и двери открываются точнехонько там, где шеф заякорился.

— Как ты место с остановкой определил? — не выдерживаю я.

— Тю, — изумляется шеф, — на улице что?

— Сентябрь, — не понимаю я.

— Понедельник...

— На улице — дождь! — поясняет неразумному шеф, — Толпа людей на входе в предыдущий поезд мокрых следов наоставляла. Внимательней нужно быть!