дней в неделю он месил раствор и таскал на себе различные грузы, держал и подавал, бросал и осторожно устанавливал различные предметы на месте будущего павильона. Делал Вадик все это под руководством редко появляющегося на площадке седого начальника лет сорока в компании десятка смуглых кучерявых парней, общавшихся между собой на местном гортанном наречии. Сам Вадик говорил со всеми на английском, которым неплохо владел. Он вообще любил разные языки, а в строительный вуз пошел больше за компанию и по географическому признаку – жил неподалеку.

Коллеги по труду на исторической родине угощали Вадика восточными сладостями поили кофе, произносили слова и предложения, которые тот старался запоминать, и в целом были улыбчивы и вполне дружелюбны к новому гражданину маленькой, но гордой страны.

По пятницами-субботам Вадик отдыхал на выделенном ему балкончике, почти ни с кем не общался, систематизуря знания полученные за неделю. Иногда только смотрел с родственником какой-нибудь фильм на русском из ближайшего видеопроката под бутылку холодного местного пива.

Через месяц молодой человек уже сносно изъяснялся со смуглыми товарищами по работе на новом для себя языке, а еще через несколько решил огорошить начальника почти свободной речью на иврите – авось облегчит работу, повысив в ранге, да заодно и зарплату поднимет.

Придя в воскресенье на работу (именно в воскресенье начинается в Израиле рабочая неделя) Вадик, выслушав наставления на день, произнесенные боссом на его обычным рубленном английском, ответил длинной тирадой, включающей не только несколько дельных соображений, но и пожелания доброго здоровья и начальнику и членам его семьи включая детей, братьев, родителей и всех всех всех "родственников кролика" вплоть до Сашки-букашки. И все это на иврите!

Закончив, довольный собой Вадик замолчал.

Слегка ошарашенный босс тоже не сращу открыл рот, а когда смог это сделать произнес все на том же английском

– Ты понимаешь что ты мне сейчас сказал?

— Да, — ответил сияющий Вадик.

— И понимаешь на каком языке?

— Конечно! На иврите! — горделиво глядя на начальство, ответил новый репатриант.

— Почти, — усмехнулся начальник, — это арабский.

— Что!? – ужаснулся Вадик, — а эти? , — он указал на курчавых и смуглых парней.

— А это арабы и есть. Из соседней деревни. Палестинцы, типа.

Вадик поник плечами, помрачнел.

— Но ты молодец, — продолжил начальник, — и с этого дня ты становишься помощником бригадира

— А зарплату? – улыбка постепенно возвращалась на вадиково лицо

— Выучишь иврит, подниму. Похоже это у тебя быстро.

Через месяц Вадик выучил и иврит, зарплату ему тут же подняли в полтора раза.

Но еще через два ушел он в гостиничный бизнес, хозяин отеля где шло строительство пригласил, прослышав о парне почти свободно говорящем на четырех языках.

Теперь Вадик говорит уже на пяти, добавился испанский, но пишет в основном на С++.

Это оказалось выгоднее…

ходить, лекции слушать. История умалчивает, знали опера "аглицкий язык" или же был у них переводчик, но это и не важно.

Возвращаются они через три месяца на Родину. И все, как говорится, ни капли не изменились. За тем исключением, что у одного на груди медаль.

Весь отдел, естественно, в шоке. Как так-то? Как, [censor], просто слушая лекции, можно было получить медаль?

И вот какую историю, в ответ на многочисленные расспросы, поведал бравый опер.

Заявляются как-то на лекцию сразу несколько профессоров. Внимание, мол, товарищи студенты, тема сложная, многогранная, по одному преподавателю на каждую грань.

Слово предоставляется профессору такому-то:

— Так и так, уважаемые, лет сто с лишним назад произошло в Англии дерзкое убийство. Муж убил жену и, прихватив с собой любовницу, бежал заграницу. Проделал преступник это настолько умело, что когда нашли тело, он уже был в другой стране.

Перед следователями встала непростая задача, но они её блестяще решили. В те дни как раз телеграф только-только набирал популярность. Следователи решили идти в ногу со временем и дали телеграмму в полицию той самой страны. Дескать, у вас проживает англичанин имярек, арестовать его и выслать в старую-добрую Англию.

Что и было сделано. Так что запомните, товарищи студенты — плох тот сыщик, который не привлекает к своей работе технический прогресс.

Вопросы есть? Вопросов нет. Слово предоставляется профессору сякому-то.

— На этом дело, товарищи, не закончилось. Муж нанял хитрого адвоката, и этот адвокат доказал самозащиту. Типа приходит муж домой, говорит: "Дорогая, я требую развода".

Жена схватила попавшийся под руку утюг и ринулась в бой. Муж оборонялся, ну и, сами понимаете. Бывает.

Присяжные вызывают мужа. "Так всё было? "

Скажи он простое "да", и его бы оправдали, но он говорит "Нет. На самом деле я не убивал".

В судах Британии лгать нельзя. А поскольку мужа поймали на вранье, приговор — казнить.

Муж подаёт апелляцию. И адвокат с блеском доказывает аффект. Мол, муж получил утюгом по голове, ошалел от боли, вот вам и печальный итог. Прокурор рвёт волосы на голове, понимая, что преступник уйдёт от возмездия. Адвокат празднует победу. Присяжные, на сей раз раз чисто для вида, спрашивают, так это или нет.

"Нет. Я не убивал". Ну, на нет и суда нет. В смысле — есть. Приговор утверждают, и преступник отправляется на эшафот.

Делайте выводы, товарищи — как бы не был хитёр адвокат, правосудие не дремлет. Вопросы есть?

— Так точно, — встаёт наш опер, — вопрос имеется. Где здесь, собственно говоря, торжество правосудия? Подозреваю, что, наоборот, правосудие здесь дремало. Крепко спало, аж храпело от усердия.

У профессуры аж дым из ушей пошёл:

— Что Вы себе позволяете?! Какие грязные инсинуации! Как Вы смеете?! Ох уж эти крейзи рашн!

— Айн момент, — поясняет опер. — А почему бы и не допустить, что подсудимый говорил правду? Бежал-то он с любовницей. Так может, любовница и совершила злодеяние?

У профессуры глаза лезут на лоб, челюсти падают на пол. Вот уже 80 лет это дело преподаётся всеми теоретиками криминологии страны, и никому за все эти 80 лет и в голову не пришло, что в деле скрыты подводные камни.

Досрочно закончив лекцию, учёные мужи бегут в архив, поднимают материалы дела, изучают и приходят к выводу, что таки да — вина мужа сомнительна. Более того — есть сомнения в невиновности любовницы.

Встаёт вопрос — что делать? Понятно, что надо менять учебную программу, переписывать учебники. Но как людям в глаза смотреть?

Вот встретишь своего бывшего ученика, спросит он тебя: "что же Вы, профессор, меня какой-то фигне учили" — что ему ответить?

Пока суть да дело, то бишь — пока добрая половина криминологов Англии ищет ответы на эти вопросы — другая половина решает отблагодарить коллегу из России за немаловажные, в общем-то, заслуги.

Дело в кратчайшие сроки доходит до нужной инстанции, и, прежде чем для оперов приходит пора отправляться домой, награда находит своего героя.