Был у нас в разведвзводе паренёк по прозвищу покойник. Семь раз его легко ранило: то пуля, то осколок – и все царапины. А погремуху ему дали такую за один случай. В крайний раз зацепило его сильно. И вот лежит он с дыркой в боку, бой идёт лютый, все прыгают от окна к окну, и кто мимо пробегает, спрашивает: живой, нет? Все же помочь хотят, и человека четыре ему промедол вкололи. Так он чуть от передоза не помер. Но все обошлось, живой остался, да и все тогда живые вышли. Эх, молодость. Война.

Время идет... Но еще живы мы – те, кто слышал рассказы своих бабушек, переживших войну.

Вот один из таких рассказов.

Поехали мы хлеб сдавать. Осенью было дело... Вернулись домой поздно. Подхожу к дому, слышу: плачут. Почуяло сердце беду. Родня, соседи — все плачут, причитают. Я без слов поняла: погиб мой. Но не хочу верить. Не могу!.. Тут протягивают мне извещение о его смерти. Взяла его в руки, ноги подкосились, упала. Когда пришла в себя, соседка и говорит: "Твой хоть успел перед смертью весточку послать. А мой без вести пропал... " — "Какую весточку? " — спрашиваю. Она мне дает письмо "Вместе с извещением пришло! Да теперь читай — не читай, его уже не воскресить! "Стала я читать письмо... И радость! Жив он!

Бабушка хранила это письмо, как святыню. Я читала его. В нем говорится, как в атаке погибла вся рота, где был и мой дед. А он, израненный, потерявший сознание, лежал до ночи, а потом, придя в себя, пополз в тыл и наткнулся на наших разведчиков, которые доставили его в медсанбат. Там он встретился со штабным писарем, который и сообщил ему, что уже посланы извещения о гибели всего личного состава роты. "Не верьте вести, — писал дедушка. — Я жив, слышите, я жив! Это письмо я пишу после того, как послано извещение о моей гибели. Я жив! Я вернусь, обязательно вернусь... "

Про моего друга-одноклассника. Коля был высокий, очень крепкий парень. Несмотря на свой типаж, учился хорошо. Мечтал стать ученым-ориенталистом, т. е. изучать восточные страны. Свою мечту осуществил, поступив на факультет востоковедения. Специализировался по Японии, с углубленным изучением японского языка. Большинства деталей не

Про очковтирательство из мемуаров генерала Батова:

От штаба фронта ему (командарму) в числе прочего поступает приказ — взять пять холмов.

Батов ставит задачу командиру своей дивизии и занимается другими делами. К вечеру тот докладывает в штаб армии — первый холм взят! Штаб армии радостно доносит в штаб фронта. На следующий день снова донесение от комдива — второй холм взят! Замечательно! Снова докладывают в штаб фронта. И тут оттуда — вспоминает Батов — звонит лично комфронта Константин Константинович Рокоссовский и ледяным тоном, безукоризненно вежливо, интересуется у Батова — и сколько же еще холмов тот намерен взять?! Тот удивленно смотрит на карту и смущенно крякает: "Пять Холмов" — название ОДНОЙ высоты…