Купила попугайчика. Волнистая девочка. Меня предупреждали сразу, что девочки почти не разговаривают, но мне все равно. Я и не собиралась попугая учить разговаривать, зато бьюсь уже который месяц над дочкой, не могу научить говорить даже "мама". В который раз говорю: "Мама! Доченька, скажи МАМА!". И тут попугака моя прокаркала: "Мама!". И дочка моя сразу же: "Мама!". То есть сначала я научила разговаривать попугая, который разговаривать не может, а попугайка научила разговаривать мою дочь, которую я не могла научить и одного слова! Чудовищная схема!

Жил несколько лет на окраинах Лондона. В одну из первых недель несколько раз натыкался на местную гопоту — [мав]ры в капюшонах с ножами, некоторые с пушками. Хотели сбить денег с заблудившегося туриста, но я от неожиданности забыл все слова на английском и сказал по-русски: "Не гоните, парни". Они сразу повеселели. "О, русский?", — спрашивают, хоть и с сильным акцентом. Киваю. Оказалось, русских там больше, чем в Москве. Даже эти [мав]ры настолько часто с ними пересекаются, что уже выучили язык. Учите русский — нигде не пропадете.

Впервые в жизни уснул за рулем. К счастью, никто не пострадал. Но это, наверное, потому, что я заснул, не успев включить зажигание и просто три часа дрыхнул на парковке, уткнувшись лицом в руль)))

Тут недавно был пост про школу. Во многом согласен, но хотел бы добавить, что мне бы хотелось работать в школе, если бы все дети были хотя бы адекватными. Если бы родители и учителя были авторитетами и могли влиять на своих детей. Когда в классе есть кто-то, постоянно срывающий порядок — тебе не хочется дарить новые знания, хочется просто дать леща и выкинуть из класса, но как — никак нельзя, мы не в Спарте. Во многих школах, особенно в самых забитых селах или окраинах — невозможно преподавать, работа превращается в кошмар. После пединститута я пошел в сельскую школу преподавать немецкий и за три месяца работы меня дважды укусили за руку, один раз звали драться за школой и разок на меня напал пьяный отец моего ученика. Ты, конечно, привыкаешь ко всему, но одновременно с этим теряешь какое-либо желание чему-то учить, а потом или ищешь другую профессию, или всю жизнь делаешь работу, которую не любишь.