Мне было 6 лет, и я ходила в детсад рядом, на другой стороне нашего двора, только через детскую площадку пройти (на ней же мы и играли, так что бабушка могла иногда даже помахать рукой с балкона). Как-то нас попросили рассказать стихотворение. Я очень любила стихи, потому что моя мама была большая любительница, и постоянно их декламировала, особенно мне нравилось одно, такое романтическое и волшебное. Детки по очереди читали про Зайку, которого бросила хозяйка, и про доброго Доктора Айболита. Потом обычно следовало обсуждение ("Верочка, молодец! Дети — как вы думаете — почему Бычок вздыхал? " — потому что он упадет! — хором отвечали дети. И все в таком духе).

И вот настала моя очередь. 25 пар маленьких и 2 пары больших глаз смотрели на меня, гордо взобравшуюся на табуретку. Наконец-то у меня появилась возможность продекламировать мое любимое стихотворение перед широкой публикой! А то все мама, папа, бабушка или кот. Набрав побольше воздуха и сделав трагическое выражение лица, я начала печальным загробным голосом:

"A праведник шел за посланником Бога,

Огромный и светлый, по черной горе... "

На лицах представителей авторитетных органов в виде воспитательниц Валентины Ивановны и Людмилы Сергеевны появилаось некоторое недоумение, но пока еще не перешедшее в активную стадию.

... "Но громко жене говорила тревога:

Не поздно, ты можешь еще посмотреть

На красные башни родного Содома" (трубно, громовым голосом как Маяковский, ревела я)

На площадь, где пела, на двор, где пряла"

(при этих словах я картинно простерла руку, указывая на родной двор за окнами детского сада, где шел легкий ленинградский снежок)

.... "На окна пустые высокого дома" (опять взмах руки, красноречиво направленный на родной балкон 4го этажа панельной многоэтажки)

... Где милому мужу детей родила.

(на лицах воспитательниц заиграла тревога. Витя Павленко неприлично хихикнул)

... Взглянула — и, скованы смертною болью,

Глаза ее больше смотреть не могли;

(я пафосно закрыла глаза руками. В щелочку между пальцами было видно. что публика совершенно заворожена, а на лицах воспитательниц — неподдельный ужас и понимание, что остановить меня уже нельзя))

... И сделалось тело прозрачною солью,

И быстрые ноги к земле приросли.

(я застыла в позе Ленина на броневике, имитируя закостеневшую на века статую. Воспитательницы вышли из транса и двинулись ко мне с решительным выражением на лицах. Но я знала, что они не успеют — оставалось только одно четверостишье. Согруппники по саду смотрели с неподдельным восторгом, узнав так много новых интересных слов)

... "Кто женщину эту оплакивать будет? " (трагически вопрошала я аудиторию)

Не меньшей ли мнится она из утрат?

(воспитательницы были совсем близко и стали заходить в окружение, поэтому я соскочила с табуретки, и отпрыгнула на несколько шагов, успев драматически выкрикнуть на лету последние строки:

... ЛИШЬ СЕРДЦЕ МОЕ НИКОГДА НЕ ЗАБУДЕТ

ОТДАВШУЮ ЖИЗНЬ ЗА ЕДИНСТВЕННЫЙ ВЗГЛЯД!

Я приложила руки к груди и поклонилась. В игровой стояло гробовое молчание. Только громко захлопала Леночка Зайцева — она всегда всем хлопала от души. Аудитория переваривала услышанное. И в полной тишине раздался писклявый голос Сашки Левина — очень, надо сказать, живого и умного мальчика, впоследствии ставшего крупным бизнесменом и уехавшего с семьей в Америку через Израиль, где сейчас счастливо проживает с детьми и внуками. Он сказал: — Хорошее стихотворение. Но грустное. Только я не понял — а что такое "СадОм"? Это как бы дом, но с садом?

Валентина Ивановна, с каменным лицом, напоминающим как раз жену Лота, так живо описанную в стихах Анны Андреевны Ахматовой, проигнорировала Сашин вопрос, взяла меня за руку и отвела в кабинет, где меня подвергли допросу о том, откуда я знаю наизусть это идеологически неясное стихотворение. Я честно сказала, что услышала его от мамы, и у нее еще "много таких есть". С мамой потом разговор был у них отдельный, и спасло ее то, что великая поэтесса Анна Андреевна была темой ее кандидатской диссертации, которую она в тот момент писала будучи аспиранткой Пушкинского Дома. Поэтому делу о диссидентстве ход не дали, но дома мне было строго наказано "взрослых" стихов в детском саду больше не читать, а оставить мои ораторские наклонности для домашних вечеринок.

Так во мне была убита будущая великая актриса малых драматических ролей.

Англичанка (c)

Набрав стаж сначала учеником, а потом родителем, я успел перевидать как минимум полсотни школьных учителей. Большинство из них, к сожалению, не заслуживают доброго слова. Некоторые были откровенно профнепригодны – как, например, математичка Наталья Георгиевна, однажды выставившая классу семнадцать двоек только из-за того, что сверяла ответы

Пришел отнюдь не крошка сын перед сном обняться, и начал: -"Любил я маму...". "Так": -насторожилась я, телефон нужно изъять, а то до одиннадцати в нём просидит!". Спрашиваю: -"Что нада?". -"Это стих такой"-роняет мой подросток. Я с грустью смотрю на него, там где его бабушка поздравила бы Ивана Топорышкина с забором в стихотворной форме так, что пудель бы выл три дня и сдох бы от зависти, а мама на стихотворном конкурсе взяла бы приз за самое точное попадание в фантасмагорию, мой сын вообще не солнце русской поэзии. С жалостью глядя на ребенка, я продолжила: -"Любил я маму -иногда, посуду редко мыл, а после этого всегда...". Тут я притормозила, чтобы качнувшись бессмысленной высью не пролететь с размером. "-я ныл! " -закончил сын и пошёл спать. Ну, с этим уже можно работать в нашем семействе графоманов.

Давняя история... В те времена праздники отмечались "всем двором". И ещё многие продукты были в дефиците. Например, тогда почему-то почти исчезла из продажи горчица. И вот на праздник приготовили обильный стол, налепили пельменей, и приготовили баночку горчицы... А у хозяев был ребенок лет примерно четырех, который почему-то не говорил. Если что-то хотел, показывал пальцем, и произносил: "Ы!".. Ребенка тоже посадили за стол. Он увидел, что гости едят пельмени, добавляя чуть чуть горчицы. И так как никогда не не ел и не видел, видимо, решил что это очень вкусный деликатес... И стал просить: "ы! ", указывая на горчицу. Его все стали отговаривать: "Да ты не будешь это есть! " "Да тебе нельзя, ты ещё маленький! "На что он просил ещё активнее, и чуть ли не плакал. А у них за столом была соседка, которая работала на почте, почтальоншей. Она не выдержала, и сказала: "Да разрешите ему уже! Пусть попробует. Бери, ешь! "Не успели даже сказать "Ах! ", как ребенок зачерпнул ложку горчицы и отправил ее в рот. .. Покраснел весь, из глаз слезы... Открыл рот и сказал: "Почта [м]лядь!"...

Про учителей

Когда я уже закончил школу и, типа, стал взрослым, однажды встретил свою учительницу физкультуры, она в соседнем доме жила, и что-то разговорились по душам, и оказалось, что я вообще не должен был ходить на физкультуру. У меня было такое слабое здоровье и там какая-то подготовительная группа, и я не должен был ходить, но она уговорила мою мать. Блин, и моя мать ничего не сказала, я ходил, как все, прыгал, бегал. Кстати, оказалось, что из-за того, что я, как был практически, как дистрофик, но мышцы, оказывается, были, и я нормативы по прыжкам в длину и высоту сдавал прямо с первого раза, это мне было легко, и мне нравилось. Тогда в детстве кидал камушки в озеро и было любимым разалечением. И гранаты я кидал тоже прямо сразу на "пять" — метров на 40. Потом оказалось, что тут не сила, а умение нужно. А вот подтягиваться у меня не получалось, тут я был дистрофик всё таки

А спасибо все же моей учительнице физкультуры за обман и что я сейчас и тогда — нормальный человек