Но, как нам кажется, прав был генералиссимус Суворов, который сказал когда-то примерно следующее: "Не можете что-то предотвратить – организуйте это!". Наш корреспондент отправился в одну из школ города Бутырска, где решили последовать совету Суворова и, несмотря на запреты, внесли в расписание уроки по АУЕ. Журналист не стал ничего писать от себя, он просто стенографировал урок…

— Утро в хату, бродяги! – с этими словами в класс к 9-ому "А" зашёл учитель по АУЕ Ефим Петрович: — Фарта, терпения и тепла всей шпане!

— Арестантский уклад един! – нестройно ответили ученики, нехотя вставая.

— Кидайте кости. – Ефим Петрович тоже присел на своё место: — За положением кто смотрит?

— Я… — ответил один из учеников: — Карп погремуха моя…

— Знаем твою погремуху… — улыбнулся Ефим Петрович: — Братва вся здесь?

— Зойки Лярвы нет, она у лепилы, со шнифтами там что-то, и Бугай косит…

Тут открылась дверь и в класс забежал запыхавшийся Бугай, на других уроках – Серёжа Бугаев.

— Мир дому нашему общему, уюта и добра всем достойным! – быстро сказал Бугай и пошёл за парту.

— Поясни за опоздание, Бугай, — весело сказал Ефим Петрович: — Или ты рамсы попутал?

— Не грузи, халдей, — ответил Бугай: — Всё чики-пуки, кум в продоле остановил, за ЕГЭ тёрли.

— Лады. – Ефим Петрович встал со своего места: — Всё равно косяк... Сидор брось, иди к доске.

— По беспределу, халдей, наезжаешь! – заныл Бугай: — Мне в падло… Кум тоже атас прочухал!

Класс засмеялся, а сосед Бугая по парте пропел:

— Розы гибнут на морозе, пацаны на красной зоне, Бугай гибнет у доски…

— Не бибикай, фраер… — прошипел Бугай: — Сиди тихо, паси ёжиков.

— Я, может быть, и фраер, но и ты под блатного не катишь! – завёлся бугаевский сосед по кличке Карась: — Я с кумом за ЕГЭ по продолам не тру! Я в отрицалово давно! Может, ты ссучился по ходу?

— Ты на кого батон крошишь, чертила? – не стал отмалчиваться Бугай: — Следи за базаром, баклан немытый, я те ща требуху вытряхну, с@ка буду!

И руки одноклассников уже потянулись в карманы за ножиками, но между ними неожиданно выросла фигура первой красавицы класса Фаины с погонялом "Мальвина".

— Закрыли тему, босота! – Мальвина погладила мальчиков по плечам: — Вам ещё два года до звонка чалиться, или вы хотите по актировке свалить отсюда? У вас неровно по жизни? Так тишину поймайте! Я, Карась, за тебя уже впрягалась как-то, когда ты на Витю Борозду из десятого погнал, а он человек авторитетный… А тебе, Бугай, потом шепну… Всё, нет мне с вами резону хороводы водить…

— В цвет базаришь, Мальвина, — подошёл к поссорившимся Ефим Петрович: — Что вы тут заурчали, пальцы веером, сопли пузырями? С вас спрос как с понимающих будет, козырный, а не как с чепушил поднарных или первоходок. Хватит булками трясти, Бугай, иди, прогони нам за Лермонтова, пользу принеси. А корешей козлить не по масти вам, западло. Стихотворение выучил?

— Козла козлить не западло… — тихо сказал Бугай: — Выучил…

— Ништяк. Обоснуй и чтоб без фуфла. За честь людскую, за мать родную, за долю воровскую и смерть мусорскую!

Бугай поправил очки и вышел к доске.

— Салам общий для людей! – начал он: — Миша Лермонтов. Без конвоя ломанусь на трассу, в непонятках маякнёт бульвар…

На этом месте наш корреспондент прекратил стенографировать и стал интересоваться у "гугла" за стихотворение Лермонтова с такими словами. "Гугл" не помог, и только на перемене удалось узнать у халдея Ефима Петровича, что стихотворение это раньше читалось как "Выхожу один я на дорогу…"…

— Этими уроками мы хотим достичь так называемого "эффекта романа "Война и мир"", – рассказал Ефим Петрович: — Ведь не секрет, что после изучения этого романа у школьников вырабатывается стойкое отвращение к творчеству Льва Николаевича Толстого и мы надеемся, что такая же участь постигнет и блатную романтику… Конечно, нам это не очень нравится, но…

А вот нашему корреспонденту, наоборот, всё очень понравилось. Гены, наверное — мама корреспондента была знатной фармазонщицей.

Так что — час в радость, чифир в сладость, ногам ходу, голове приходу, матушку удачу, сто тузов по сдаче!

А если вы за погоняло моё интерес имеете, то — Илья Криштул.