В приемном акушерского отделения, за большим столом, рядом с медсестрой сидит женщина. Женщина одета в гражданское платье с веселенькими цветочками, у женщины схватки, примерно каждые три минуты и раскрытие 4.

Она оформляется в родзал. Медсестра приемного покоя заполняет необходимую документацию, женщина спокойно перебрасывается с медсестрой шутливыми репликами, периодически отвлекаясь на то, чтобы перетерпеть схватку. Перетерпит и дальше шутит с медсестрой. Женщина стойкая, как

Зоя Космодемьянская, не кричит, а только крепко зажмуривается и скрипит зубами. Но в какой-то момент не выдерживает, и на пике схватки начинает дубасить кулаком по столу. Молча. Очередь в коридоре понимающе переглядывается, бывалые женщины сочувственно улыбаются, мужчины белея и потея отползают курить.

В это время мимо открытых дверей приемки проходит ответственный дежурный по гинекологии, заглядывает в комнату и видит сидящую к нему спиной женщину, зверски избивающую кулаком казенный стол, и невозмутимо заполняющую бумаги сестру милосердия:

— Госпожа, вы что шумите? Что случилось у вас?! — обращается доктор к пациентке. В ответ молчание, напряженная спина и стук кулака о столешницу.

— Госпожа, я к вам обращаюсь, вы что, не слышите? — возмущается врач. —

Вы в больнице, а не на стройке. Прекратите хулиганить немедленно! Я прошу вас взять себя в руки и объяснить мне спокойно, по какому поводу ваш скандал. Вы слышите меня??!!

Женщина медленно разворачивается в сторону гинеколога, смотрит на него, сложившись пополам, искоса, низко голову наклоня и протяжно выдает переливчатое: — Ммммууууу...

Доктор сконфужено: — Понял, простите, был не прав! Стучите, стучите, не отвлекайтесь.

В районной больнице у моей знакомой обнаружили опухоль, и послали в городскую больницу, а в городской больнице обнаружили, что у опухоли есть еще ручки и ножки...

Лежала я в 1973 году в одном из районных роддомов Курганской области. Главврач был мужчина лет тридцати. Но из тех, для которых кроме пациентов никого и ничего не существует. По общему признанию обитательниц учреждения — большой профессионал своего дела.

И вот объявили, что приезжает комиссия. И будут в ней товарищи аж из Министерства здравоохранения.

Рассказал опять же муж, далее — с его слов.

"Лежу я как-то в госпитале, а по соседству со мной парень лежит, койки через тумбочку. В палате помимо нас одни старперы, вот мы и разболтались с ним по душам, о том, о сем. А у него шрам на носу, неаккуратный такой. Я спрашиваю – откуда да почему. Да это, говорит, жена моя изобразила. Она у меня из-за размера груди сильно нервничает. Очень сильно. Я говорю – она же приходила к тебе в палату, нормальная у нее грудь! Вата там, она с ватой ходит, отвечает. И рассказал.

"Поскольку груди у жены практически нет, всякие разговоры, телепрограммы с грудастыми тетками и просто косые взгляды на улице категорически запрещены. Уговоры и клятвы о том, что ее грудь ему очень нравится, заканчиваются обычно истериками и битьем посуды. И вот как-то прихожу я домой поздно, с дружеской попойки, жена уже спит. Голенькая вся такая, лежит сопит себе. Я плюхаюсь рядышком ничком, начинаю гладить. Она замурлыкала, а я да и скажи – как же я люблю твою грудь! Оказалось, спала она на животе…

Москва. Жаркий июль 2001 года. Городская больница, кардиореанимация.

Большая светлая палата, в ней 5-6 коек, на них лежат больные. У окна сидит дежурный врач, пьет чай и смотрит в окно. И вдруг слышит с одного из прикроватных мониторов (прибор такой, автоматически снимает ЭКГ и некоторые другие параметры жизнедеятельности