сыграли большую роль, потому что я сейчас смотрю на ситуацию в секторе Газа и вижу, что там беспорядок, полный беспорядок". "Я хочу, чтобы он принял людей", — добавил Трамп.

"Речь идет о полутора миллионах человек, и надо просто все это дело расчистить", — сказал он, добавив, что этот шаг может быть "временным" или "долгосрочным".

Я сторонюсь обсуждать высокую политику мировых лидеров, ибо нехота в пикейные жилеты, но иногда прям вот …

Бибисю читаю.

Дональд Фредович "попросил" короля Иордании Абдуллу взять палесов из Газы на передержку.

Так и сказал.

Мол, ненадолго, пока ремонт сделаем.

Ну или пущай у тебя поживут. В тесноте, да не в обиде!

Я думаю, что Абдалла если и не перешел на мат сразу, то это вот 80левел выдержки.

Потому как палесы в Иордании уже гостили. И в 1970 папу Абдаллы чисто случайно не грохнули.

А очень хотелось.

Ну и заодно всю Иорданию цап. Папа таки оказался не робкого десятку, и устроил палесам такой гармидер, шо он у них "Черным Сентябрем" зовется.

Можете погуглить.

В аналогии это как вот есть у семьи двоюродный дядя Вова. Три судимости, трудное детство, задержка навсегда в развитии.

И вы этого дядю себе домой сдуру взяли.

Ну и пусть соседу морду набьет: он противный.

Ну дядьвова у вас отьелся слегка, и решил папу грохнуть. Маму трахнуть. Ну и квартирку себе отобрать: ему нужнее.

Плюс дружков привел, таких же как сам.

Кое как вы совместными усилиями с диким мордобоем и тяжкими телесными выкидываете родственника и его шоблу в привычную им среду обитания.

Утираете кровавый пот.

Потом вам звонит бабушка и требовательно настаивает, что дядю Вову надо вдругорядь себе взять.

О предыдущем его визите бабушка ни гу гу, ибо и склероз и дура.

…

Причем сам Абдалла это тебе не араб из палатки, который ничего слаще финика не ел и песком жопу вытирает.

У него мама англичанка, он Сэндхерст закончил.

Английский аристократ.

И тут ему на серьезных щщах тип, похожий на преуспевающего сутенера, выкатывает такое вот заманчивое предложение.

Абдалла этот шухер помнит, ему 8 было..

И страна тоже не забыла..

Вот мне прям сложно понять, какие мысли, кроме "пошел на хер" в королевской голове вертелись.

В ответ на дональдову мандулу Абдалле..

А Донни, походу, не в курсе был. Че там разбираться то? Одни чучмеки, другие-какая нах[рен] разница? Обезьяны, [фиг]ли. Из одного вольера в другой их переселить и намана!

Ну поживут там вместе в саклях, делов-то!

Что то мне начинает казаться, что скоро нам дед Бидон верхом компетентности и дипломатического такта покажется.

Он хоть и пердел на приемах, но так не обсирался.

семье и с юности сам зарабатывал на жизнь. Начал свой трудовой стаж в редакции газеты, потом получил профессию лоцмана и плавал по рекам, потом решил добывать серебро.

Потерпев фиаско, стал писать рассказы. И сразу прославился на всю Америку. Тогда-то он и влюбился в прелестную Оливию — дочь богатого капиталиста. Марк влюбился даже не в девушку, а в её портрет. Приятель Твена показал ему медальон с изображением своей сестры и пригласил Марка погостить в своём доме. На второй неделе знакомства Твен сделал Оливии предложение. Он нравился ей, но девушку смущали возраст Марка — он был старше на десять лет и его неинтеллигентные манеры.

К тому же у Твена за душой не было ни гроша. Впрочем, наличие у него писательского таланта Оливия не отрицала. Тем не менее, она ответила отказом. Он снова сделал предложение. И снова получил отказ. На этот раз Оливия мотивировала его тем, что Твен недостаточно серьёзно относится к религии. На это Марк ответил, что по желанию Оливии он непременно станет хорошим христианином.

В душе девушка уже была готова стать женой Твена. Только он об этом не догадывался. Решив, что его положение безнадёжно, Марк уехал. Но по дороге на вокзал его коляска перевернулась. Твен сделал вид, что серьёзно ранен. Его привезли обратно. Оливия вызвалась быть сиделкой и, выслушав ещё одно предложение руки и сердца, сдалась.

После свадьбы Марк старался не огорчать жену. Оливия была глубоко верующей, Твен читал ей по вечерам Библию, а перед каждым обедом произносил молитву. Зная, что жена не одобрит некоторые из его рассказов, он не показывал их издателям. Писал в стол, не опубликовав таким образом 15 тысяч страниц. Оливия была главным цензором Твена. Она первой читала и правила его произведения. Однажды пришла в ужас от выражения, которое употребил Гекльберри Финн и заставила Твена убрать фразу. Она звучала так: "Чёрт побери!". Дочь Клеменсов — Сьюзи — говорила так: "Мама любит мораль, а папа кошек".

Твен слушался жену во всём. Писал в одном из писем: "Я бы перестал носить носки, если бы она только сказала, что это аморально". Оливия называла мужа "седым юношей" и приглядывала за ним, как за ребёнком. А он был уверен, что силу, энергию и детскую непосредственность ему помогла сохранить только Оливия.

Ливи гордилась чувством юмора мужа. Однажды, читая какую-то книгу, Твен хохотал на весь дом. Оливия спросила, какой автор так его рассмешил. Марк ответил, что не знает, но книга очень забавная. Ливи взяла её, чтобы узнать имя писателя и прочла на обложке: "Марк Твен". Юмор выручал его в самых безнадёжных ситуациях. Он позволил Твену не опустить руки, когда выяснилось, что жена безнадёжно больна. По всему дому и даже на деревьях сада Марк развесил весёлые записки, чтобы рассмешить Оливию. На одном из посланий было дано указание птицам, когда им петь и насколько громко. Эта записка висела у окна спальни Ливи.

В их жизни было много трагедий. Смерть детей, банкротство Твена. Марка спасал его врождённый оптимизм, Оливию — христианское смирение. Они не мыслили жизни друг без друга. Говорят, что Твен ни разу в жизни не повысил на жену голос, а она ни разу не устроила ему скандал. Твен был готов защищать супругу от всего света, однажды чуть не порвал со своим близким другом, который решил подшутить над Ливи. А она, оставив все домашние дела, отправилась вместе с мужем в кругосветное плавание: за Твеном, тогда уже "шестидесятилетним юношей" требовался постоянный присмотр.

На один из юбилеев Оливии, Твен написал ей письмо, в котором были такие строки: "Каждый день, прожитый нами вместе, добавляет мне уверенности в том, что мы ни на секунду не пожалеем о том, что соединили наши жизни. С каждым годом я люблю тебя, моя детка, всё сильнее.

Давай смотреть вперед — на будущие годовщины, на грядущую старость — без страха и уныния".