Один из случаев (а их было много), когда служил в несокрушимой и легендарной. Но эпизод не из армейской жизни. Проходил службу в небольшом городе недалеко от Ташкента. В Ташкент же наведывались в гости к родителям жены. Часто не получалось, т. к. служба требовала внимания к себе и по выходным. Но уж когда выбирались, то отдыхали по полной. Так было и в тот раз. Стол ломится от еды и напитков. Тёща показывает на одну из бутылок и предупреждает, что это разведённый спирт. По тем временам спирт, даже разведённый, воспринимался лучше водки, т. к. знаешь, что он из себя представляет и разводишь сам. Иногда и не разводишь, а пьёшь в чистом виде. Армия научила. Так вот, наливаю я, значит, гранёную стопку, выдыхаю (вдох только при возлиянии неразведённого) и выпиваю. Естественно, при вдохе происходят осложнения и, наконец, обретя дар речи я соизволил спросить: "Мама, а чем разбавляли?". "Как чем, водкой конечно... ", ответила тёща.
|
27 Oct 2017 | Андрей |
- вверх - | << | Д А Л Е Е! | >> | 15 сразу |
Валера очень любил ездить за рулём бухим. Точнее как. Он просто любил ездить. А поскольку трезвым бывал только в ранние утренние часы, то получается, что частенько оказывался за рулём в таком состоянии, когда пешком передвигаться уже нету ну никакой возможности.
Но он был очень аккуратный. У пьяных обычно тормоза сносит, а у него наоборот.
Ну, это я так, что б немножко передать атмосферу того прекрасного времени. А, да. Ездил Валера на новенькой белой восьмёрке. Тогда это было пипец как необычайно круто.
Ещё он очень любил шампанское. Пил его прямо за рулём из горлышка вместо минералки, стреляя пробками по попутному и встречному транспорту. Это его очень веселило. Поэтому в машине у него всегда был неисчерпаемый запас шампанского. Свечного ключа там вряд ли было, а шампанского как у дурака семечек. При этом шампанское он за алкогольный напиток вообще не считал, и если говорил "Выпить", то подразумевал конечно водку. А шампанское держал за типа газировку.
И вот как-то раз ночью ехал он по Калужскому шоссе из Сосенок в Троицк, и был пьянее водки. Поэтому ехал очень медленно, километров сорок, практически по обочине, и весь крайне сконцентрированный. Хотя, если кто помнит, машин тогда на калужке и днём-то было не поток, а уж ночью и совсем не было. И конечно своей странной крадущейся манерой езды он привлёк первую же проезжавшую мимо машину гаи.
— Всё нормально у вас? — спросили как обычно гаишники.
— У меня? Ну, в принципе да! — сконцентрировавшись уже просто до невероятности, ответил Валера. И спросил: — А у вас?
Короче, он дал им денег, и сошлись на том, что один из гаишников садится за руль, и они эскортируют этого предпринимателя до дому. Ну, ударили по рукам, сели и поехали. Впереди значит машина сопровождения гаи, сзади восьмёрка с лейтенантом за рулём, и Валерой на пассажирском сиденьи. На пассажирском сиденьи вся концентрация внутренних ресурсов у Валеры конечно кончилась, и он вырубился. Ну, немного так.
А когда очнулся, то понял, что участвует в погоне. Натурально! Они, в составе экипажа гаи, на двух машинах, преследует какого-то нарушителя. С требованием остановиться. А нарушитель не хочет, и продолжает нарушать. И гаишная машина идёт впереди, стараясь прижать нарушителя к обочине, а Валерина восьмёрка сопровождает нарушителя сбоку, четко параллельным курсом. Видя такое дело Валера обратно сконцентрировался, открыл окно, и стал давать лейтенанту за рулём ценные указания, как им правильнее поступить. Чтобы пресечь. Указания сводились к одной фразе.
— Стрелять надо! Уйдёт же гад! [фиг]ли ты не стреляешь? Дай пистолет, я ему [бах]ну по колёсам!
На что лейтенант спокойно отвечал "Не положено! ", и продолжал вести машину.
И тогда Валера, поняв что пистолета ему не дадут, подобрал с полу одну из валявшихся там бутылок шампанского, сорвал зубами как чеку проволоку, поболтал для надёжности, прицелился, и с криком "Стой [м]лять! Стрелять буду! " отпустил палец. И попал точно в стекло водителя. (Срочную Валера служил погранцом где-то на южных рубежах нашей необъятной родины)
— Я в него попал, ты понял?! Чотко [м]лять! Прям в стекло! — рассказывал он потом с азартом.
Однако в пылу погони нарушитель никак на выстрел не отреагировал.
— Ах ты так, с@ка? — отхлебнув из бутылки, сказал Валера. После чего высунулся по пояс в окно, и с криком "Тогда пошла граната! " запустил бутылкой в лобовое. Машина нарушителя, вся в пене от шампанского, пошла юзом, и остановилась где-то в кювете.
Пока гаишники составляли протокол и проводили прочие следственные действия (машина оказалась в угоне) Валера выпил ещё бутылку шампанского и уснул на заднем сиденье. Проснулся уже утром, аккуратно запаркованным возле дома. Ключи искал полдня. Хитрые гаишники спрятали на всякий случай, чтоб он пьяный снова никуда не уехал.
Другой раз чуть не задавил на проселочной дороге девок. Ну, точнее как? Он и ехал-то километров двадцать, по причине сильного опьянения. А они идут поперёк дороги. Он побибикал. Они испугались, стали стучать кулачками по машине, и кричать. Что он их задавил. А он и сам тоже испугался. И говорит:
— Девки, да хватит вам орать! Хотите шампанского? Поехали лучше кататься!
Ну, девки пошушукались, видят, парень один, если что вчетвером-то всяко справятся, и загружаются в машину. Тем более шампанское. И хи-хи ха-ха, едут. Отвлекая водителя во время движения всеми доступными способами. Что, между прочим, категорически запрещено. И конечно через пару километров улетают в кювет, и там переворачиваются.
И вот сидят они в кювете, в перевёрнутой машине, пьют шампанское (а что ещё делать?), и одна говорит.
— Представляете, девки!? А так бы просидели весь вечер, как дуры, на остановке!
Насчет скалолазов. От кого только не слышал, что с милиционерами и пожарными пить нельзя. С первыми-де западло, а вторых все равно не перепить, как не пытайся. Я пробовал и с теми, и с другими. Иногда даже вместе. В общем-то врут. Но, как показывает опыт, хуже всего со спортсменами пить. Особенно со скалолазами. Со скалолазками куда лучше.
Каратеки со скалолазами. Изрядно выпив друг перед другом хвастались. Причем одни понятно чем: по стене пробежался, пару кирпичей сломал — показал, что крутой и успокоился. Все в комнате можно сделать. А скалолазу чего на одноэтажной базе? Одни рассказы про то, как они на Джомолунгме Эльбрус покоряли. Ну мы над ними подтрунивали, конечно по-дружески так. Ржали, то есть откровенно. А чего они нам сделают? Из залезть куда у них выбор ограниченный: либо под стол, либо под кровать. Пока ржали не обратили внимание, что пропал один скалолазный.
И тут во дворе мигалки, фары, сирена милицейская. Пи[c]ец приехал, арестовывать будут. За нарушение тишины смехуечками. Завтра у лыжников из соседнего барака гонка, нажаловались небось.
Ан нет. Заходит милиционер и нашего пропавшего несет. Наш-то розовенький, а милиционер бледный как медсестра в туберкулезной больнице. Внес груз, положил аккуратно на пол, головка только стукнулась, и спрашивает:
— Ваш?
— Наш, а вы с какой целью интересуетесь? Подбросить хотите?
— А чтоб в нужном месте к кровати привязать. Водки, кстати, налейте, чтоб в себя прийти. Не, не ему. Мне.
Налили. Спирту. От спирта в себя лучше приходить. Хотя он почему-то наоборот закашлялся.
Ехал оказывается советский милиционер по городской окраине ночью со службы домой на патрульной машине, блюл чистоту с порядком, фонари разбитых улиц и прочие ментовские войны. Ехал и случайно заметил на гладкой кирпичной стене что-то типа распятия. На уровне пятого этажа. Остановился, присмотрелся. Торцовая стена шестиэтажного общежития. Ни одного окна. И на уровне пятого этажа черный человек висит. Хер его знает на чем. И не просто висит, а лезет. Хер его знает куда, потому то если в окно квартиру грабить так они, окна, с другой стороны.
— Эй, мужчина, — тихо, чтоб не спугнуть, позвал милиционер, — если украсть чего хотите, так вы не туда карабкаетесь.
— Отвяньте, пожалуйста, — сдавленным голосом сверху, — я спортсмен и тренируюсь. Сейчас вот долезу и поговорим.
После чего долез и на крыше скрылся. И тишина. Подождав немного. И еще немного покараулив. Милиционер пошел на крышу, жулика этого ловить. Пешком на шестой с половиной этаж, потому что лифт не работал, его на ночь в общаге отключали. Дошел, вспотел, а на крыше нет никого. Потому что спортсмен вниз уже полез и до четвертого этажа спуститься успел.
Милиционер, понятно, вниз побежал, чтоб жулика под стеной встретить. Прибежал и тихо, чтоб народ не будоражить, говорит:
— Спускайся, добрый человек, я тебя задерживать буду.
Добрый человек услышал, пробормотал, чего-то не внятное, типа "ну тебя к аллаху", только матом, снова вверх полез и снова на крыше скрылся. Не очень быстро, стена-то все-таки почти гладкая, для несведущего в скалолазании человека, но скоренько так.
Милиционер опять ко входу, бабульку-сторожа снова будит, на крышу лестницей запыхавшись бежит, а на крыше снова нет никого. Ага.
Тут до него дошло. Со второго раза почти до всех доходит. Поэтому он спешить не стал, а за углом спрятался. Дождался пока этот подозреваемый спустится и к нему поспешил арестовывать. Но не арестовал. Пока бежал-торопился спортсмен заснул уже. Прям под стеной.
— Ну, я его поднял и к вам привез, — закончил милиционер рассказ и опять за спиртом потянулся.
— А как это вы поняли, что он от нас отбился? Это ж уму непостижимо догадаться. Прям шерлокломство какое-то.
— Вот это-то совсем просто. Кроме вас других москвичей здесь нету ведь. Наши просто так на стены не лазят, — он все-таки еще спирту выпил и за огурчиком потянулся, — а москвичи запросто. Элементарно, Ватсон.
Так что со скалолазами лучше не пить. Ну их к аллаху. Лучше со скалолазками.
— Наша контора спонсирует некое мероприятие. По факту — 500 человек выезжают куда-нить на реку бухать. на неделю.
Сейчас вернулись пиарщики и рассказали, что там был один лагерь, в котором был кулер с водкой!
То есть в 19 литровую бутыль залили водку, кулер подключили к аккумулятору. и у народа ВСЕГДА была холодная водка. При желании даже горячая, но кому она нужна. гении, мать их
О бедных монтажниках замолвите слово.
— Ну, люди сначала целуются.
? Угу.
? Потом проходит время — ну это может быть месяц, может быть год. Потом они женятся, проходит ещё время, и у них появляется бэби. Так вот, в синематографе всё это время выбрасывают. Делают монтаж!? Поцелуй — /* чик */ — свадьба —
? О, Джонни, я хочу, как в синематографе! Прошу тебя — сделай монтаж!
Человек с бульвара Капуцинов.
Это не совсем мой рассказ, это моя интерпретация одной трагикомической ситуации, случившейся в 1992 и рассказанной мне моим бывшим шефом.
Достаточно далекий от нас 1992 год. Мой бывший, а на тот момент будущий шеф создаёт группу предприятий (да, его институт называется ВРЫГТ*, как то примерно так).
Далее все от первого лица. Итак: первые дни (недели, месяцы) работы предприятия – хватаемся буквально за любой заказ, и вдруг поперло, шесть договоров сразу, и один из них на "Химпром", на тот момент просто золотое дно, от таких предложений не отказываются, в смысле никогда. И что удивительно в договоре никаких подводных камней, а я же в это время мечусь, и вроде директор, и отдел договоров, и отдел снабжения (сам себе отдаю приказы и срочно выполняю их), а тут комфортный договор без подстав и форс-мажора. Приехать, оформить пропуска, приступить к работе: демонтировать и смонтировать участок трубопровода. Испытать и предъявить заказчику. Все. Предоплата 100%, времени на работы – вагон, и маленькая тележка (раза в два – три больше чем надо), но я подстраховываюсь и отправляю туда лучшую бригаду, честно уведенную мною с предыдущей работы, возглавляет её бригадир по прозвищу "Есаул" (казачьи корни со всех сторон). Всё, присели на дорожку, перекрестились, и поехали мои гвардейцы газовых горелок и сварочных аппаратов покорять далекий "Химпром". По прибытию короткий звонок: -мы прибыли, получили пропуска и вагончик-бытовку, приступаем к работе, Есаул. Коротко и ясно. Все хорошо, вот только бригада замолчала (как партизаны под пытками), не звонит, не пишет, не заходит, да и покинутые жены начинают доставать с глупыми вопросами, типа – где мой Коля (Володя, Петя, Саша), а потом и требованиями: — Верните нам наших мужей! Начинаю испытывать легкое беспокойство, нет я конечно все понимаю от Волжского**, где на тот момент располагалось предприятие до Химпрома километров семьдесят, но жить в вагончике бригадой шесть человек три дня, это почти подвиг, а подвижников (и героев) среди них я не замечал. Хотел метнуться на завод, но был остановлен компаньоном: — позвони энергетику завода, пусть глянет там, и вообще завтра суббота, сами приедут домой, а жены их и пропесочат, и нам не придется подрабатывать воспитателями (понаберут детей на флот, а молока не завезут). Через полтора часа звонок от энергетика: все ОК, не рви сердце – вагончик обитаем, правда никого не видно, демонтаж проведен, скорее всего закончили пораньше и свалили домой. Вечером звоню бригадиру (довольно поздно) трубку берет жена, рявкает что-то нецензурное, орет: — его нет, и прерывает этот неконструктивный разговор. В субботу звонок от жены Есаула, она уже не орет — она рыдает, бьется в истерике с двумя постоянно повторяющимися вопросами: Куда дел, и за что? Знак беды повис и в моей голове: — вот куда могли деться шесть не мелких, взрослых рыцарей трубопроводов и водогрейных котлов, летавших на монтаж по городам страны, тундре, тайге, а некоторые в Алжир и в Иран. Постарался не думать об этом до понедельника (вход в выходные по нашим пропускам – невозможен), но мысли постоянно крутятся вокруг этой тайны (самое главное – просто пять минут не думать о чем либо). К утру понедельника я заработал: нервный тик, седые волосы, гастрит и головную боль (от немеренного количества сигарет) Утром подорвался без всяких будильников, бесцеремонно вытащил из дома компаньона, и вместе понеслись на бездушное предприятие, заманившее наших супермонтажников в ловушку.
А теперь мы немного перемотаем кинопленку немного назад, дней на пять – шесть. Итак бригада приехала, выписала пропуска, завезла оборудование, обустроилась и пошла знакомиться с точкой приложения сил, знаний и умений – трубопроводом, который и надо было сначала демонтировать, а потом наоборот. "И что там было? " лениво спросил Есаул. "Спирт – прозвучал ответ энергетика". "А, одорашка***". "Нет, ректификат, ну Вы не волнуйтесь – мы все слили". Бригадир давно был убежден: не проверил – не врезайся, этому его учили и словом и опытом (горьким, но не его): стоило один раз увидеть как врезаются в якобы прочищено-продутый газопровод, который стоял под давлением, и что происходит с теми, кто поверил бумажке. Цепкий взгляд усмотрел некий прогиб трубы. Проводили энергетика, простучали – обнаружили наличие ценного продукта. Нет, они не стали кидаться к источнику, они же настоящие профи. Сначала они провели планерку, тщательную подготовку и только потом приступили, на следующий день. Перед началом операции "С" бригадир произнес грозную речь, обращенную ко всем сразу. Смысл речи гласил: сначало дело, праздник потом – то есть собираем нектар, пакуем его в вагончик, производим полный демонтаж конструкции, а вот потом можно и по чуть-чуть.
Работа закипела, она кипела без отдыха, до глубокой ночи и даже (вы не поверите) без перекуров, про чай и еду даже не упоминаю. Сначала собирали новыми канистрами, набрали три штуки, потом два ведра, потом кто-то предложил новые, ненадеванные кирзовые сапоги, было израсходовано три сапога. На сбор урожая ушел примерно час, потом за двенадцать часов демонтировали трубопровод (вдребезги и пополам). Домой было ехать далеко, поздно (и не на чем). Решили пересидеть в бытовке: есть заварка, еда, сигареты кипятильник, посуда с собой, воды наберем. Потом кто-то сказал: — Есаул, вот мы же одну треть сделали за столь короткий срок, может день отдыха, и попробуем, что на "Химпроме" в трубы наливают. Поддержали все, и вечеринка началась. Потом у некоторых были смутные воспоминания о бартерном обмене доли малой нектара на продовольствие (таким образом избавились например от сапог), быстро нашлись соседи, превратившихся в добрых друзей. Друзья приносили новости с большой земли и выполняли всякие просьбы, потом друзья резко исчезли в одночасье – это наступили выходные. Призрак голодной смерти вроде не маячил, но стало грустновато и была совершена попытка побега (через проходные со строгими воительницами). Попытка была пресечена, ибо женщина на проходной естественный враг нетрезвого, заросшего щетиною мужика, к тому же от него пахнет совсем не французским парфюмом. Да и пропуска подкачали, вход — выход да, запрещен, но если уж вошел изволь находиться, до понедельника. Шесть Робинзонов на необитаемом острове потянулись к хижине, продолжать вечеринку.
Вернемся в понедельник. Мы неслись не всегда соблюдая правила, и даже нарушая скоростной режим. В голове какой то злобной мухой кружилась назойливая мысль: — А вдруг они случайно зашли не туда, а по глупому недосмотру охрана не обратила на это не туда никакого внимания (заводы вообще опасные объекты, а уж химзаводы и подавно). Прохождение проходной и забег по заводской территории не помню совсем. Подбегаю к бытовке, ноги ватные, всего колотит, дергаю за дверную ручку (только были б живы) и вижу пасторальную картинку: двое явно переутомились, и поэтому спят. А четверо сидят вокруг праздничного стола (одновременно совмещенным с ломберным столиком) потягивают некий крепкий напиток и играют в высокоинтеллектуальную игру преферанс, а может быть и в бридж. Задымленность такая, что можно подвесить не только топор, но и самою "марьиванну"****, глаза слезятся еще и от ядреного спиртового аромата. Один отрывает взгляд от карт и произносит фразу, которую я помню до сих пор: — Ребята, гля, директор! К нам директор приехал, он наверно тоже хочет выпить, срочно налейте директору! Ярости и гнева не было, была эйфория – все живы и почти здоровы! Только после глотка, кода исчезла дрожь в руках и ногах я проскрипел: "Худые женщины с легкого поведения", это если перевести на русский письменный с русского устного. Потом я продолжил развивать свою мысль: "Вы все взрослые люди, поэтому кричать на Вас глупо. Эту часть я перепоручу Вашим женам. Когда они узнают где и чем Вы занимались все это время, а я сильно постараюсь чтобы узнала каждая, со всеми подробностями, и Ваши жены уверен устроят Содом, Гоморру и Курскую дугу для каждого индивидуально. Всех вместе я накажу хитрым способом: завтра я помещаю всех Вас в платную наркологическую клинику, где прокапают а потом введут лекарства длительного действия (зашьют), альтернатива – увольнение, деньги на лечение вычту из зарплаты. На лечение уйдет три-четыре дня, за оставшееся время Вы успеете закончить монтаж. Идите, и пусть Ад разверзнется перед Вами.
И ты знаешь все эти меры помогли, четверо не пьют до сих пор, про двух других не знаю, они от меня уволились лет через пять. Вот так.
Примечания
Книга "Ур, сын Шама"*, авторы Войскунский и Лукодьянов
Город-спутник Волгограда**
Одорированный (невыносимо вонючий) спирт ***
Она же "марьвасильевна" на жаргоне монтажников – кувалда****