Чёрные грязи

Тульская область. Уютная деревенька с интересным названием – Чёрные грязи. Еду скромно, не балуюсь – 60км. Ни о какой разметке и речи быть не может — Чёрные ведь грязи. Ба-бац! Стоит с радаром. И пользоваться видимо умеет. Лицо приятное такое, глаза умненькие. Вы, спрашивает, Антон Иванович, с какой скоростью двигались?

— Нисколько не вру, но не более чем 60 км/час.

— Это правильно, говорит. Но ведь быстрее, чем 40?

— Да, немного побыстрей.

— А помните, спрашивает, на въезде в наш населённый пункт, знак ограничении 40км?

— Честно не помню.

— А не хотите пешком пройтись, посмотреть и вспомнить?

— А как Вы считаете, Ваше это предложение вполне корректное? Или я что-то отрицаю или веду себя вызывающе?

Смущен. Не зря мне его мордочка понравилась.

— Но ведь Вы нарушили скоростной режим.

— Раз Вы знаете, что знак там висит, значит нарушил.

— Я Вас обязан как-то наказать.

— Раз обязан — значит наказывайте. Но как?

— А как бы Вы хотели?

— Я считаю, что с учётом всех сложившихся обстоятельств достаточно сделать мне замечание. Или даже выговор.

— Да нет, говорит, нарушение серьёзное. Буду составлять протокол. Согласны?

— Ну как тут не согласиться. Конечно, согласен. Ведь на штраф на месте Вы не согласитесь. Так?

— Почему это не соглашусь?

— Да потому, что даже дети знают, что это самая настоящая взятка. А Вы ведь не взяточник?

— Нет, конечно! Не взяточник.

Оба ужасно огорчены. Оба хотим как лучше, но ничего на ум не приходит.

Он возвращается к протоколу, глядя в это время не на бумагу, а на меня. Пожимаю плечами. Он продолжает на меня смотреть, а бланк протокола уже на его планшете. Ручка шариковая готова к выстрелу.

— Знаете, – говорю — и протокол честно не хочется, и не хочу толкать Вас на преступление. Предлагаю выход.

— Какой?

— Вы отдаёте мне документы и я тихонечко уезжаю. Вот увидите, что после этого у нас у обоих будет очень хорошее настроение.

Он подумал, улыбнулся, протянул мне мои корочки и пожелал счастливого пути.

До чего мне было приятно. Да и ему наверняка. Дай Бог ему здоровья.

Цитата моей мамы обо мне: "Моё говно, надо заботиться".

Две подруги окончили политехнический институт буквально в начале девяностых. Долгое время поддерживали отношения, даже успели погулять друг у друга на свадьбе.

Но дальше события начали развиваться стремительно и связь была утеряна.

Одна осталась в портовом городе, вторая по распределению уехала в один из областных центров.

Я из семьи врачей, родился в 1984. Компьютеры в нашей семье появились рано, и я помню замечательную игрушку, правда, к сожалению, не помню, как именно она у нас появилась — явно не случайно, но сейчас уже спросить не у кого… Не суть. В этой игре нужно было делать хирургические операции, причем ограниченные по времени и достаточно хирургически достоверные. В частности, до сих пор помню, что при трепанации черепа нужно было не забыть подвесить лоскут скальпа на крюк.

Это предыстория. Сама история незамысловата. Сидят где-то в начале 90-х годов моя мама, врач-кардиолог, и ее коллега, допустим, профессор медицины Дранич на кухне в нашем доме в Фужине, пьют чай и неспешно беседуют о своих взрослых делах. Звон чашек чайных. Внезапно, оскальзываясь на поворотах, в кухню врывается бешеный пацан невеликих годов с круглыми глазами и отчаянно вопит (таймер-то в игрушке отсчитывает):

— МАМА-МАМА! СРОЧНО СКАЖИ, ЧТО КОЛОТЬ ПРИ БРАДИКАРДИИ! У МЕНЯ ПАЦИЕНТ УМИРАЕТ!

Мама, спокойно:

— Атропин, сынок.

Профессор Дранич по рассказам еще долго вспоминал этот эпизод.

В конце 80-х — начале 90-х годов служил на Северном Флоте некий капитан-лейтенант. И был у него один очень строгий начальник-адмирал, временами даже и весьма злой (то ли командир базы, то ли кто-то из высоких чинов штаба флота). Он придирался ко всему: то личный состав плохо выглядит, то корабли блестят тусклее солнца, то документация в полнейшем