Поведать эту историю меня сподвиг рассказ о некомпетентности сотрудников обслуживающих наш народ организаций. И со мной иногда происходило что-то подобное, например...

Жил в то время заграницей, но имел сбербанковскую (российскую) дебитовую карту Momentum, что было удобно, т. к. часто бывал в Москве по делам. В очередной раз будучи в столице нашей Родины, заметил что срок действия той самой карты через пару месяцев заканчивается, поэтому зашел в ближайшее отделение сбербанка и, дождавшись своей очереди, озвучил сотруднице в окошечке проблему. Типа, надо поменять, живу не в Москве и т. п.

"Девушка" (лет 45ти) берет у меня карту, проводит какие-то манипуляции с ней и говорит, что, первое, мы (т. е. сбербанк) такие карты больше не выдаем, можем выдать через две недели Визу или Мастеркард. Второе, я Вашу карту заблокировала.

Я ей:

— Первое, вопрос, а нахе@а Вы это сделали и кто Вас об этом просил? И как мне воспользоваться деньгами, лежащими на счету этой карты, ведь там в пересчете порядка пятисот евро. А второе, че это не вы выдаете такие карты, если во всем мире Momentum нормально выдают во всех банках.

— Ну вот так, не выдаем! А деньгами можете воспользоваться только через 45 суток!

— @#! %**!

Забрал карту, пришел в другое отделение, рассказываю эту историю.

У сотрудницы этого отделения в глазах вопрос (но не ко мне!). Забирает карту, манипуляции, выдает новую.

Я: -А деньги?

— Деньги на вашем счету, можете пользоваться.

— Прям сейчас, не через 45 суток?

— Прямо сейчас!

— Спасибо, до свидания!

В первое отделение больше никогда не хожу! Во второе частенько....

Однажды, зайдя в берлинский трамвай, Эйнштейн по привычке углубился в чтение. Потом, не глядя на кондуктора, вынул из кармана заранее отсчитанные на билет деньги.

— Здесь не хватает, — сказал кондуктор.

— Не может быть, — ответил ученый, не отрываясь от книжки.

— А я вам говорю не хватает.

Эйнштейн еще раз покачал головой, дескать, такого не может быть. Кондуктор возмутился:

— Тогда считайте, вот — 15 пфеннигов. Так что не хватает ещё пяти.

Эйнштейн пошарил рукой в кармане и действительно нашёл нужную монету.

Ему стало неловко, но кондуктор, улыбаясь, сказал:

— Ничего, дедушка, просто нужно выучить арифметику.

Зашел ко мне вчера на работу приятель старый, лет пять не виделись.

Поговорили обо всем подряд.

Работы мало, говорит, но весна идет, сезон скоро начнется, тогда и попрет.

Я кофе поперхнулся, за 5 минут до этого он рассказал, что на кладбище работает.

Все несчастья зараз на меня навалились. Деньги заканчиваются, до зарплаты пять дней дотянуть надо. А тут ещё конъюнктивит напал, сволочь. После покупки лекарства в кошельке 315 рублей всего… Сижу дома, и даже комп не почитать особо. Слушаю аудиокнигу про Обломова…

Слушаю, и тут… "Обломов вынул бумажник и счел деньги: всего триста пять рублей. Он обомлел. "Куда ж я дел деньги? — с изумлением, почти с ужасом спросил самого себя Обломов".

Прям настроение улучшилось сразу) У него триста пять, у меня больше! Ничего, доживу до зарплаты как-нибудь)

Был в нашей компании парень один, этнический типа немец. Ну, знал от деды с бабой парочку ругательных слов на диалекте, вот и вся его немецкость. Однако происхождением своим он гордился, культивировал в себе немца. Характером он был пакостноват: капризный как девица, непредсказуемый, во хмелю буйный, да и трезвый не лучше. Зовите, говорит, меня Шрек, это по-немецки "ужас". Он и был похож на героя одноимённого мультика: мясистый, ушастый, стрижен под лыску; однако кликуха эта к нему как-то не липла. Он однажды, пьяный, развоевался: Шрек, орёт, я, и всё. На чьей-то тетради расписался по-немецки: Shpek. Всё, говорит, так и зовите.

Девчонка одна прочитала — она немецкий учила — и как давай хохотать. Объяснила: написал этот "немец", если не брать во внимание пару ошибок, действительно немецкое слово. Только означает оно не "ужас", а нечто совсем другое.

Так и пристало к нему прозвище: Шпек, или Сало.