Прилетал с семьей на новый год в Москву. Собралась теплая компания, подмосковное Расторгуево, шашлык, байки. Начали вспоминать истории про лекарства, подливание водки в пиво … Кто в армии служил, истории про санчасть, фельдшера, который получал на складе глюконат кальция и раскладывал: часть в пузырек, часть в коробочку. Часть растолочь в ступке и упаковать в пакетики, часть разводим водой. Сколько получается лекарств от самых разных болезней!

Навеяло на мою историю, но рассказывать, конечно, не стал. Хоть и новогодняя и детективная.

Самый конец 90-х, "около ноля", я благополучный женатый человек, сын растет. Познакомился с сестренкой своего товарища, ей 20 с небольшим, потянуло нас друг к другу сильно, но нашлись силы разойтись, она как-то с пониманием к этому отнеслась. Через пару месяцев после разрыва звонит мне, слышно плохо, музыка играет, голос не слишком трезвый: приезжай ко мне, я в Ростове-на-Дону, очень хочу, очень надо. А…, думаю, последний раз, просит человек, надо приехать. Своим сказал, что улетаю в Испанию, дела надо устраивать. 25 декабря, католическое Рождество, какие на хрен дела в Испании?. Но поверили. Покупаю билет на "Тихий Дон", добрался до

"Интуриста", звоню, назовем её Сашей, через полчаса она у меня в номере, я расхаживаю по-барски, пьяный в халате. Чувствую, что-то не так, она раздевается сразу, ведет себя как настоящая проститутка (об этом совсем больно писать), потом вдруг ревет, страшно ревет. Пытаюсь разобрать, в чем дело. Оказывается, она в Москве познакомилась с какими-то людьми, которые пригласили ее в Ростов "на проект", ставить танец музыкальной группе, деньги хорошие. Она поехала, а оказалось, что никакой музыкальной группы и нет, есть стриптиз клуб, со всеми вытекающими, ментовская крыша, а поскольку она артистическая особа, подвязали девчонку в пару к опытной барышне клофелин подбрасывать в напитки и мужиков богатых грабить. Паспорт, все документы, естественно отобрали.

Как меня тогда затрясло, как я ненавидел себя и весь народ, бедный и богатый, была бы у меня бомба, пошел бы на улицу и взорвал бы весь этот город и себя и всё это вонючее государство.

Эмоциями делу не поможешь, надо вывозить её как-то отсюда, а братки не только пользуют её, но и следят конкретно. Пока в себя приходил, телефончик у неё звонит: Да, — говорит она [м]лядским спокойным голосом, — все нормально, клиент меня на целый день и ночь берет. , та-та-та-та. С такой интонацией певучей женщины прибалтки говорят и ростовчанки. Саша называет не "Интурист", а другую гостиницу. Ну, хоть здесь нормалёк, артистка в роли.

А в Ростове у меня кореш, вместе учились в театральном училище, я ему привез в подарок шикарные костюмы – деда мороза, снегурочки и кота.

Звоню Лешке, приезжай, встречаемся на Пушкинской. У меня, видно, такой был голос, что он даже спрашивать ничего не стал, приехал. Сидим в его раздолбанной шестерке. Первое, все её документы забрать. Второе, свалить из города. И бандюганы и менты будут охотиться. И Лёшу надо беречь, никому его не показывать, ему жить в этом городе.

План родился само собой, особенно когда выяснилось, что Сашины документы

"подруга" в сумочке носит. Идем в душ, включаем воду, Саша звонит по телефону: "Приветик, киса, слушай, парнишка тут интересный, хочет с двумя девушками, я ему предложила, да, да, не могу говорить. Ну, ты меня поняла. Откуда я знаю сколько, кошелек зеленых видела. Через час на

Садовой".

Из гостиницы выходим в костюмах новогодних, с мешками, вещи свои, что смог забрал, ключ сдал, паркуемся за квартал до условленного места.

Переодеваемся в гражданскую одежду, Лешу оставляем в машине. Встречаемся в кафе с подругой. Милый разговор. Играем роль хорошо. Подруга зовет

Сашу в туалет вместе. Саша возвращается на 30 секунд раньше, и шепчет:

— Учти, если хочешь подбросить клофелин этой сучке, его надо очень хорошо размешать, иначе на зубах как песок будет и нужно чем-то перебивать привкус или запах не знаю.

За оставшиеся 3 секунды мы успеваем договориться, какой она мне подаст знак – из какого стакана пить нельзя.

Вот здесь пошли в дело мои увлечения фокусами. Заказываю у бармена кучу стаканов и бутылок, заказываю благовония, с реки Гана, феньшуй ароматы, рассказываю взахлеб сучке, что я врач. Лечу болезни руками, вплоть до аборта. Сучку подпаиваем шампанским вином. Танцы. С Сашей удается потанцевать меньше минуты, с@чка прицепилась, Саша говорит, что подсыпать ей в вино порошок можно только, когда выйдет из кафе. Иначе нас вообще не выпустят отсюда. Ага. Типа едем на Левый берег, бутылки берем с собой, даем знак, Леша подъезжает, он в костюме деда мороза, хрен его опознаешь. Зажигаем опять пахучие палочки, в машине от этого благовония уже глаза щипит. У меня в руках две бутылки. В одной из них – растворен клофелин лошадиная доза. Оп, с@чка сделала пару глотков, что-то почувствовала. Я хватаю её на всяких случай за руки, типа в танце, поем, не даю ей опомниться ни на долю секунды. Стоп. Сучка всё поняла, но сознание её угасает, вся обмякла. На лице гримаса, но она уже не может говорить, воет — воет немного и замолкает.

Бросаем машину с сучкой, мотор и печка работают, иначе она окоченеет, холодно в Ростове. Через какую-то Линию – Шолохова на такси в аэропорт.

Там была задержка рейса, в последнюю минуту садимся в самолет. Мы и то предусмотрели, что из-за метеоусловий самолет может не вылететь или вылететь, но вернуться. Садимся в Шереметьево1, я отзваниваю Лешке. Ему надо идти в ментовку и заявить, что машину с[тыр]или. С Сашей мы приезжаем ко мне домой. Немая сцена. Вот какая Испания. Супруга моя, святой человек. Ни словом, ни взглядом, за Сашей как за ребенком ухаживала. Я тогда еще подумал, что если брошу свою семью, как все это делают, буду не лучше той сучки, которую я клофелином подпоил. Даже хуже.

Ходили мы потом на Петровку, к нужному человеку. Товарищ полковник сказал нам, что если хотите по-честному, вот вам лист бумаги, пишите.

Если хотите остаться в живых и на свободе, забудьте все. Это был сон. В

Ростов — ни ногой. А девушке, если средства позволяют или если не позволяют, надо ехать за границу. Учиться в университетах наукам, искусствам, а лучше замуж выйти побыстрее за приличного иностранца или нашего кто живет за бугром.

Саша живет сейчас за океаном, вышла замуж за еврея, но совсем русского.

Мы иногда в спайпе поздравляем друг друга с днем рождения.

Мой дом стоит чуть выше дома соседей. Соответственно, мне прекрасно видно, что делается у них во дворе.

Вечер. Отец семейства, спрятавшись за угол, торопливо курит, дабы не показывать свою пагубную привычку детям-подросткам.

За другим углом курит его сын-старшеклассник, тоже украдкой: папу не хочу беспокоить этим, ведь у него — слабое сердце...

Друг друга они не видят, трогательная забота друг о друге меня умиляет до слёз.

Опять зарисовки из МИСиС.

Семинар по английскому.

Спотыкаясь и кряхтя, точно больной паломник, по тексту ползет Юра Болтинский. Для него чтение- это пытка. Как и все занятие.

Юрик из села, английский у них преподавали все кто мог, точнее-хотел. Еще точнее-кому директор поручит. В последнем классе, говорил Юрик, директриса назначила гордым бриттом завхоза. Он-то и ставил Юре оксфордское произношение.

... Спотыкаясь на каждом слове, Юра нудит ненавистное средство коммуникации вероятного противника.

Подбитой вороной подползает к непреодолимой преграде. Над ним неприступной скалой нависает слово

MANUFACTURE.

Юрец обессиленно замирает. Наконец, мысленно перекрестившись, начинает подъем по слогам.

— МЭНИ... ЭЭЭЭ... ФАК... ТУ... ЮРА! -радостно берет он вершину.

Преподша обессиленно воет под столом. Группа всхлипывает друг у друга на грудях.

Занавес.

Мне 26, мужу 37. Он американец и актер, снимающийся в известных фильмах, но в незначительных ролях. Познакомились пять лет назад, когда попали в один и тот же клуб. Но это он так думает. А на самом деле я потеряла голову от него лет семь назад, увидев его в одном фильме, где он засветился лишь на пару секунд. С тех пор активно следила за его жизнью. Была в какой-то степени маньяком. А сейчас мы живем у него на родине, безумно любим друг друга и планируем ребенка)

Зашёл поздравить с днём варенья бывшую мою учительницу литературы Нину

Матвеевну: над её предметом я давно и изощрённо издеваюсь, поэтому искупить грехи тортиком — это меньшее, что я мог сделать. Нина Матвеевна сейчас в возрасте, который ещё не старость, но уже и не радость — впрочем, держится она бодро, прямо, весело и