Где-то начало 80-х, из Читы прилетели к нам 4 подполковника строительных войск, с черными погонами, для какой-то там проверки в нашем городке, состоящим из 14 пятиэтажек. Командир полка встретил и повез показывать, а мне сказал — Сиди в готовности, повезешь их в Читу. Суббота, народ в баню с утра на свежий пар, а тут парься под крылом... Час ждем, другой...

Через 4 часа командирский Уазик подруливает, выползают из него эти четыре строителя, ну никакие... Один другому так громко, икая — Смотри, 4 часа нас самолет ждал. А тот ему — Ерунда, меня раз сутки ждал... Короче, злоба у меня перевалила через край, ну думаю покажу я вам. Взлетаем, сходу набираю 5700. Хотя до Читы обычно ходили на 3900, тут лететь-то с заходом всего 40 минут. Подхожу к Чите, на удалении 60 км меня "Контроль" на "Подход" переводит, а тот запрашивает — А что, снижаться не думаете? Говорю — рубеж снижения доложу. И тяну, а на удалении 30 км, он уже сам не выдержал — занимайте 1800.... Тут моя месть началась... Убираю все четыре двигателя на 0 по УПРТ и камнем вниз, с вертикальной скоростью 40 метров в секунду...

Зашел, сел, после заруливания и остановки двигателей выхожу в кабину сопровождающих, а пассажиры сидят довольные, еще не протрезвевшие — Командир, спасибо, хорошо прокатил...

Голоснул попутку видом попроще. Водилой оказался уютный такой старичок с усами. Я сказал ему: "Добрый вечер! До Картинки

(местн. топоним) полкилометра пятьдесят рублей. Пешком могу за десять минут дойти, просто в гору тащиться неохота".

Старичок кивнул, я сел, и немного погодя он молвил:

"Аленевтикой что ли увлекаетесь?

Подруга купила себе дорогущую машину. Новый внедорожник, часть денег взяла на него в кредит, часть накопила, часть ей подарила бабушка после продажи дачи. Ездит, вся такая крутая и довольная. Только вот живёт она в общаге. Комната её, а ванную и туалет делит с соседом, кухня общая в коридоре на десяток комнат. Вопрос: нах[рена]? Она отвечает, что всегда мечтала о машине такой. Только вот продолжает жаловаться, что дома холодно, места не хватает, соседи бухают, на кухне тараканы. Серьёзно? Могла бы продать эту комнату, добавить накопленные деньги, бабушкины деньги и купить себе отдельную чистую квартиру! Но нет, решила попонтоваться! И кто виноват? Трясётся теперь за машину. На меня как-то наорала, что я в грязной обуви в её крошку полезла. А какая, [м]лять, у меня в октябре должна быть обувь после хождения по улицам? Перестала с ней общаться, потому что что-то мне подсказывает, что она не очень умная.

Однажды Анатолий Луначарский читал лекцию пролетариату, и из зала его спросили, сколько институтов надо закончить, чтобы стать таким же умным, как он. "Всего три", — ответил нарком, — "Но первый институт должен закончить ваш дед, второй — отец, а третий — вы".

Эту историю мне рассказал сослуживец, который в ней собственно и участвовал. В одном из авиационных гарнизонов на Дальнем Востоке (в каком — не скажу!) шли полеты на Су-24. На посадку заходил последний борт и тут налетел снежный заряд. Видимость — ноль, летчик ошибается и сажает самолет не в начале полосы, а в середине, в результате чего он, как говорят в авиации, выкатился, т. е. уехал за пределы ВПП. Видя это, руководитель полетов (РП) и дежурный инженер сели в УАЗик и поехали искать пропажу. В торце полосы устанавливается аэродромное тормозное устройство (АТУ), похожее на большую волейбольную сетку. Обычно она лежит, но в аварийных ситуациях специально обученный солдат (С) ее поднимает лебедкой и самолет останавливается. Подъехали. Из будки выскакивает солдат.

(С): — Здравия желаю!

(РП):- Здесь самолет не проезжал?

(С): — Никак нет!

(РП):- А ты не спал?

(С): — Никак нет!

Тогда РП со вздохом берет солдата за руку, ведет на полосу и показывает следы самолета на свежем снегу.

Но самое веселое началось, когда прослушали бортовой магнитофон сушки.

Последние две фразы экипажа после того, самолет остановился и рассеялся снег:

Штурман: — Командир, где это мы?

Командир: — П#$%ец, выключайся, вроде приехали...