в полынью, захочет показать новый китайский термос – выльет горячий чай на себя, а термос уронит на лед – прощай зеркальная колба…

Не везло ему и с огнем – однажды, уже перед самым возвращением к машине с дальней речки, мужики напоследок погрелись у костра. Идти было километров семь (о, фанаты зимней ловли…) по продуваемому руслу реки. Все промерзли, только Гена шел в хвосте и ухмылялся – чегой-то вы мерзлые такие?!... Теплостойкость Геннадия объяснилась просто – тихо-тихо тлела на спине его новая фуфайка. Сильнее ветер — ему теплее… Или вот, решил показать всем, что купленная по блату новая польская палатка огнестойкая – в результате от палатки лужица оплавленного пластика. Разумеется, везде и всегда катализатором всех событий выступала горячо любимая Геной на природе (в городе не пил даже на праздники) водка..

Самое знаменательное невезение заставило его лет на пять отказаться от рыбалки: в один день произошло следующее: днем выпал из резиновой лодки, порвал новую сеть, был ошпарен горячим бульоном из взорвавшейся банки тушенки, которую положил подогреть на угли и забыл пробить в ней дырочку…, вечером сжег в костре сапоги, в банку с макаронами по-флотски, принесенную из дома, каким-то непостижимым образом попала земля, но есть очень хотелось, вернее – закусить, и морщился Гена от земельного хруста, но банку осилил…, утром оказалось, что макароны целехоньки – съел бедолага по нетрезвости и отсутствию освещения банку с червями…

Бросившись чистить зубы, дядя Гена в спешке и в похмелье выдавил на щетку не зубную пасту, а чудесное средство от комаров – "дэта" (помнит кто такое?). В попытке прополоскать рот он налил из котелка полную кружку остатков заваренного с вечера и испитого им вчера чая, и обнаружил на дне котелка потерянные носки из сгоревших сапог…. Шок у человека продолжался часа два….

Как я уже говорил, после этого с рыбалкой и водкой дядя Гена надолго завязал…

…Хороший был дядька. И ушел по хорошему – за неделю обошел всех друзей, раздал долги, сходил в баню, одел свой лучший костюм, пришел домой, поцеловал жену, лег на диван и умер…

Вот… Грустно что-то…

и весёлой дурёхой. До сих пор не пойму какого лешего ему, физику, нравилось мотаться со мной по кафешкам. Слушала я его самозабвенно, стараясь найти знакомые со школы формулы и определения. Из всех законов я помнила только, что „Пифагоровы штаны во все стороны равны“ и законы нашего двора – умение отстаивать aвторитет и отвечать за базар.

Физик вдохновенно рассыпался уравнениями, опытами и черт знает чем ещё. Я одобрительно кивала. Часто невпопад. Отирала пот со лба. Домой возвращалась "физически" образованной. Думала о вечности и электричестве, раззявив рот на люстру в гостиной.

Как-то раз, чтобы не ударить в грязь лицом и не посрамить учительницу ашхабадской школы, Любовь Ильиничну, я побежала в городскую библиотеку и взяла учебник физики за седьмой класс. Рьяно готовилась к встрече. На неделе, как полагается, позвонил физик. Пригласил в ту же забегаловку. Поболтали о погоде и я выдала какую-то задачу, что с трудом решила, подглядывая в ответы в конце учебника. Лучше бы я этого не делала! Леший меня за ногу дёрнул, честное слово! Весь вечер физик писал свои варианты решения задачи на салфетках. Был взволнован и дьявольски целеустремлён. Я дёрнула две чашки кофе и выкурила полпачки сигарет. Официантка, поглядывая на нас, как на умалишённых, принесла ещё салфеток и тихо удалилась.

Дружила с физиком я недолго. Уехал он в Штаты и сейчас работает в какой-то секретной лаборатории. Иногда сумбурно и коротко пишет. Не женился. Круглосуточно занят и счастлив. Считает меня умным человеком. Всё-таки, уметь слушать – великое дело. Главное, одобрительно кивать. Можно невпопад.