По телевизору показывали цикл передач с участием Эдварда Радзинского, где тот сидит и читает свои книги. И вот как раз очередная такая передача началась после просмотра какого-то интересного фильма. Телевизор еще не выключили. Собираемся гулять. Ребенок сидит и одевает сандалии. Тогда он еще букву "р" не выговаривал. Из прихожей слышен детский голос с характерной патетической интонацией: "Эдвалд Ладзинский! Холоших книг не имеет – вот и читает свои".

Дочка (3 года) что-то набедокурила, ругаю ее. А она ж эмоциональная, ну ты знаешь. Сразу слезы на глазах и взгляд полный раскаяния. Короче, ругаю ее, а она меня обнимает, смотрит в глаза, у самой на глазах слезы наворачиваются, и елейным голосом шепчет: "Папочка, не ругайся! Прости, я так больше не буду".

Ну а я что? Я, естественно, успокоился, растаял. Она это увидела, кладет мне ладошки на щеки, смотрит в глаза и с лукавой улыбкой выдает: "Ну чо, поплыл, бородатый? "

Племянник вернулся из деревни, где гостил у бабушки. Сидит за столом, рисует, сурово поджав губы. Подхожу ближе, заглядываю через плечо, а на рисунке — огромный комар, на котором маленькие человечки пьют кровь...

звонила подруга, рассказывала навзрыд, не могла определиться — плакать или смеяться. Ее девочки (три), пока мать спала, порвали серебряную цепочку, на которой мать носит сотовый телефон. Чтобы исправить оплошность, решили цепочку тихонечко склеить. Склеили. Канцелярским клеем. И цепочку, и вход на подзарядку, и саму раскладушку. Мать проснулась от того, что кто-то по телефону позвонил. А ответить не смогла — опечатано!