Я стараюсь не ездить в лифтах. Если могу подняться пешком, даже если это пятнадцатый этаж, то я пойду. Это не клаустрофобия и не странность. Просто я разбираюсь в механике и знаю конструкцию лифта; а ещё знаю, как их обслуживают, и что у них тоже есть ресурс. Знакомый лифтёр тоже поднимается пешком по лестнице.

Часто катаюсь на велике по вечерам. И я просто ненавижу людей, которые меняют свою траекторию именно тогда, когда я собираюсь их объехать; ненавижу детей, бегущих сломя голову под колёса; и ненавижу голубей. Бесит неимоверно. Но всё меняется, когда я хожу пешком. Тогда я ненавижу велосипедистов.

У меня мопс. В жаркую погоду и от длительных прогулок он громко дышит, как бы хрипит. Все прохожие шарахаются от него, думая, что он агрессивно настроен и рычит. Кто-то чуть ли не устраивает скандал, мол, уберите собаку, она сейчас набросится. Надоело всем и каждому объяснять, что безобиднее мопсов собак не существует, и что зверские нападения он совершает лишь на надоедливых мух и комаров.

В детстве у меня был диатез, и это место мазали облепиховым маслом. От него хорошо росли волосы. Я так гордилась своими мягкими, длинными и золотистыми волосами, хвасталась всем подряд. А мама и бабушка никак не могли объяснить четырехлетней девочке, что шелковистые волосы на ноге — это не то, чем должна гордиться дама.