Дело было зимой. Я работал путевым обходчиком на железнодорожных путях и однажды ночью в лютый мороз увидел ковыляющую девушку, которая шла по путям. Побежал навстречу и увидел, что она в порядочную хламину. На вопрос, что она тут делает, ничего внятного не услышал. Что-то вроде: "Эээээ, к друзьям идууу", — а сама не знает, где находится. Я подумал, что оставлять её тут нельзя (дальше пути и промзона), ибо замёрзнет же. Привёз её к себе домой, а она заблевала мне всю хату. Ничего, отмыл, уложил спать. Наутро познакомились. Сейчас женат на ней, двое детей уже.

Бесит, когда мужик, уходящий от жены к любовнице, начинает выдвигать претензию, что жена не развивается. То есть мужик идёт туда, куда писюн ведёт, а недоразвитая жена. Мол, если бы она научилась играть в шахматы или выучила японский, то мужик бы не шлюхался. Да развитие тут не при делах!

В юности пела я в хоре, и мы регулярно ездили на конкурсы в другие города. Однажды поехали мы на юг, ехать двое суток почти. По пути постоянно остановки, но я не привыкла ходить в туалет в ТАКИХ условиях, поэтому получалось только по малой нужде. А обычно я сру два раза в день, а тут ни-ни за два дня. Приехали в конечный пункт, в ростовскую консерваторию, а у меня живот ломит, глаза на лоб лезут. Побежала в туалет — никак! Заперло всё. Пришлось пальцами всё говно из себя выковыривать, чтобы разродиться.

У меня было много мягких игрушек, и в них я хранила деньги. Уехала на работу, а, вернувшись домой, игрушек не обнаружила. Мама отдала их внучке своей подруги... Подруга мамы молчит, на звонки и сообщения не отвечает. Видимо, ещё не обнаружили. Или, [м]лять, очень даже обнаружили.