и еле-еле выполнять социально-общественные функции. Зато в дождь эти бледные подобия человеков расцветают и начинают неподецки шарить и прямо летать. Эволюция вывела нацию жизнерадостных дожделюбов.

Так значит, сижу я на остановке под лучами южнобританского солнышка, щурюсь котярой, накапливая к зиме витамин Д... Как вдруг с соседней лавочки с безупречным Би-Би-Си произношением раздается "Hello". Я поворачиваю свой слегка гудящий после вчерашнего... (что это было? Наверное, просто вечер пятницы, студенты отрывались в пабе)... гудящий после вчерашнего жбан и...

И вижу маленького голубоглазого ангелочка шести, наверное, лет, в аккуратно отглаженном платьице, всю в кудряшках и локончиках, с красивой лентой в волосах. Я даже малость отодвинулся, дабы не накрыть ребёнка выхлопом. Но она на меня смотрит благосклонно, как смотрела бы, скажем, королева развитой европейской державы на неумытого папуаса, который как раз ради приезда коронованной особы надел нарядные калоши старшего брата и на её глазах красиво [ман]данулся во весь рост в кучу носорожьего навоза.

"Хэллоу, " — лихорадочно согнав в кучу все скудные на тот момент познания английского языка, ответил я, покосившись слегка на мамашу которая трепалась с подругой, сидя к нам спиной, и за всё время ни разу не повернулась.

И это эфемерное существо, далёкое от всех земных проблем, которому невозможно даже помыслить объяснять, что дядя вчера чуточку накушался пива и потом хотел удаль молодецкую показать, и продолжил текилой, а водкой Popov (потому что к тому моменту было всё равно, что пить) уже в конце полирнул... — ну как это всё святому ребёнку говорить, который смотрит на тебя как на нормального ответственного взрослого... — в общем, задаёт она чертовски трудный вопрос, над которым я сам голову ломал не один день:

— Do you speak English?

"Йес, ай ду" так просто, с кондачка, не скажешь, ибо по справедливости говоря, не очень-то я "ду" сегодня, даже по-русски. Я под категорию "человек"-то с трудом нынче подхожу — так, двуногое непрямоходящее. Может как до паба дойду, так включится у меня второе "ду"... Ну вот КАК это всё милому ребёнку говорить?

— Да так, — говорю. — самую малость, — и пот со лба утираю.

Далее, собравшись с мыслями и с силами, я светски отметил хорошую погоду, и поинтересовался как её дела. Аристократично кивнув головой, ангелочек ответила, что дела в общем-то неплохо. Было бы органично, если бы она тем же светским тоном продолжила: "Только в окраинных метрополиях стали забывать старые пути, и начинают немного не платить налоги и чуточку роптать. Нужно, пожалуй, послать туда британский флот и побольше плотников сколачивать виселицы... ", но она всего этого, конечно, не сказала. В этот момент презент континьюс, презент симпл и особенно презент пёфект начали играть в голове в чехарду и, гады, хохоча, стали меняться окончаниями и заниматься другими безобразиями. "Жи-ши пиши через И" — издевательски пропели английские времена, показывая факи. Брошенный на произвол, я отважился на конструкцию "куда вы ехать? "Лицо пылало. Никак не выказав удивления моими издевательствами над английским (очевидно, в то утро, мой всклокоченный вид жертвы кораблекрушения и мой runglish гармонично дополняли друг друга), это небесное существо сообщило мне, мастерски владея тоном и тембром, что они с Матерью (лёгкий кивок в сторону погруженной в беседу спины) едут в Саутгемптон навестить бабушку. "Do you know where Southampton is? " — мелодичным, как серебряный колокольчик, голосом спросила она. Чисто английским posh тоном, когда понимаешь, что твой ответ никому вообще-то неинтересен.

Я повторно вытер обильно выступивший на лбу пот. Этот "is" в конце предложения, как маленькая электрическая плётка щелкнула по синапсам и аксонам с нейронами — "чотакое, зачем он, такой is в конце, ась? " — пронеслось гулким эхом по пустым закоулкам черепа. Спине вслед за лицом стало нестерпимо жарко. И я ответил, рефлекторно оттягивая указательным пальцем ворот тишотки, что да, более или менее представляю. Далее, принцесса царственно сообщила мне, что её зовут Ellie.

— Очень приятно! Меня зовут Олег.

— "xcuse me? Oily Egg? — и глаза большие-большие.

— Russian name, nev"r mind... А ты знаешь, что есть такая книжка про девочку Элли, которую ураган унёс с собакой в волшебную страну?

— No, I do not! — приподняла бровь Элли, которую само предположение, что пусть не её, пусть другую Элли, могло унести ураганом, да ещё и с собакой, привело в негодование.

— Да нет, всё нормально, она нашла трёх верных друзей: пугало, железного человека и льва...

Вежливый кивок ("Далее... ")

—... и они пошли в Изумрудный город, чтобы получить от волшебника...

— Wait a minute, — расширила глаза Элли, — мне кажется, я знаю эту историю. Продолжай.

—... и они вместе преодолели много трудностей и попали в этот Изумрудный гор...

— Стоп! Вспомнила! Ты мне рассказываешь The Wizard of Oz. Только девочку звали Дороти.

Под пристальным взглядом голубых глаз я начинаю немножко ёрзать и потеть, как будто меня застали за чем-то постыдным. Как например, если бы в классе все нормальные дети нарисовали ёлочку и деда мороза, а я за тот же час — гениталии с матерной подписью и подломил у учительницы ридикюль...

— Ну, вообще, это книга одного американского писателя...

— Погоди, ты сказал "книга"? А я видела фильм. Очень старый фильм. Не как ты или другие люди старый, а как дома и деревья старый.

Мы немного помолчали из уважения к такой старости.

— Как динозавры, — прошептала она наконец, как бы сама себе.

— А у нас её переписал по-русски писатель по фамилии Volkov.

Элли смешно наморщила носик.

— Он что, украл (на слове "украл" её голос дрогнул и понизился до уровня почти шепота, как бывает, когда вынужденно говорят неприличное слово) чужую книжку?

— Ну, не совсем украл, он в предисловии честно написал, что в детстве читал книгу Фрэнка Баума...

— Honey, here comes our bus! — раздался голос. — Say bye to this gent"man and ge" ready...

— Goodbye, mister Oily, — вежливо сказала Элли, поднимаясь.

— Прощайте, Your Royal Highness...

В общем, они уехали в Саутгемптон, а я еще долго сидел на лавочке. По зрелым размышлениям, пришёл к выводу, что надо перестать валять дурака по пабам и начать серьёзно учить английский. А то при разговоре с маленькими принцессами придётся потеть и покрывать себя позором. Вот прямо сейчас, пойду-ка я не в паб, а в библиотеку... Хахаха, очень смешно, сегодня, конечно, в паб. А завтра точно начну!

И да, меня в первый и последний раз на территории Соединенного Королевства назвали джентльменом.

если против неё стоит решимость и интеллект.

На момент операции, "Хезболла" уже одиннадцать месяцев подряд обстреливала Израиль ракетами с территории Ливана. Десятки погибших, сотни раненых.

Кульминацией террора стала трагедия на футбольном поле, где ракета с боевой частью весом в 50 кг. унесла жизни двенадцати друзских детей (друзы -арабы со своей религией, являющейся разновидностью ислама) на на севере Израиля. Взрыв был такой силы, что от одного ребенка ничего не осталось, части тела остальных детей были разбросаны по всему футбольному полю.

Это стало последней каплей. Ответ должен был быть решительным.

Пейджеры носили только командиры и руководители боевых ячеек, чтобы их нельзя было вычислить, как по мобильным телефонам. Именно в них Израиль превратил оружие. В назначенный час тысячи устройств взорвались почти одновременно. Большинство пострадавших выжили, но лишились пальцев, утратив возможность управлять боем, стрелять, запускать ракеты. "Хезболла" "потеряла" около четырёх тысяч командиров, которые утратили боеспособность — кадровый костяк, без которого организация утратила способность атаковать Израиль. Число случайных жертв было минимальным и большинство из них — члены семей боевиков.

Удар оказался не только физическим, но и психологическим. Впервые противник понял: средства связи могут стать смертельной ловушкой. Через неделю Израиль довёл операцию до конца — высокоточный удар уничтожил руководство "Хезболлы", скрывавшееся в бункере на глубине 70 метров.

Так "Хезболла", считавшаяся прежде грозной силой, потеряла зубы. Она лишилась ключевых кадров, управления и воли к нападению. Израиль же показал миру: в борьбе с террором побеждает не только оружие, но и умение действовать нестандартно.

Это не только история военной хитрости — это история о защите жизни, о цене справедливости и о силе, которая не позволила террору восторжествовать.

Ну а лично мне об этой операции будут напоминать отметины от осколков ракеты Хезбаллы на стенах детского сада, в который ходит мой ребенок. Одна из более чем десятка ракет во время обстрела не была сбита и упала на детскую площадку и сотни стальных шариков от подшипников в одно мгновенье изрешетили и большую детскую площадку и стены детского сада и все вокруг в радиусе десятков метров, а осколки металлической трубы, из которой была сделана ракета, пробивали насквозь даже толстый металл. Детскую площадку уже полностью заменили, но стальные шарики настолько глубоко впечатались в металлические мачты освещения, что еще десятилетиями будут напоминать о тех событиях.

поэтесса Лариса Рубальская, актёр Марат Башаров и ведущая Юлианна Караулова.

Прозвучал вопрос о Празднике огурца. Варианты ответов: Ярославль, Суздаль, Иваново, Кострома. Обсуждение пошло по стандартной колее — перебор городов, поиск логических связей. И тут Лариса Алексеевна, женщина глубоко порядочная и абсолютно далёкая от двусмысленностей, машинально бросила фразу:

— Вот Суздаль или Кострома, на мой взгляд, подходят. А Иваново — город невест, зачем там огурцы?

Она не вкладывала в эти слова никакого скрытого смысла. Для неё "город невест" был просто официальным статусом, туристическим брендом — как "город Золотого Кольца" или "Родина первого космонавта". А огурец был просто огурцом — хрустящим, зелёным и не более того. Её мысль была простой: "В Иваново ткут ситцы, а не солят овощи".

Но телевидение — это эхо, которое многократно усиливает любое слово. Стоило ей это произнести, как в студии повисла лёгкая пауза. Юлианна Караулова, как опытная ведущая, лишь загадочно улыбнулась — она поняла, как этот комментарий может быть воспринят зрителями. Марат Башаров, вероятно, едва сдержал смех. А страна уже замерла у экранов, оценивая неожиданный подтекст.

В этом и есть магия живого эфира: даже невинная фраза может стать сюжетом для обсуждений. Лариса Рубальская, сама того не желая, на секунду превратила кулинарный вопрос в повод для улыбок. Не потому, что она сказала что-то неприличное — а потому, что зрители услышали в этом намёк.

Правильный ответ — Суздаль — быстро восстановил серьёзность. Но момент уже стал частью истории шоу. Теперь каждый раз, когда речь зайдёт о праздниках огурца или городах невест, кто-то обязательно вспомнит эту фразу и улыбнётся.

Так что мораль проста: на телевидении даже овощи могут стать героями шуток. Главное — произносить их с лёгкостью Ларисы Рубальской. И тогда даже невинный огурец? на мгновение покажется… немножко больше, чем просто овощем.

Этот случай напоминает, что даже в невинных вопросах кроется второе дно. Ведь если в Городе невест вдруг объявится Праздник огурца, это будет уже не кулинарный фестиваль, а мероприятие с очень личным подтекстом.?

P. S. Говорят, после этого эфира властям Иваново пришло анонимное предложение учредить праздник, подобный суздальскому, но называть его "День огуречной благодарности". Но Город невест решил остаться верен традициям — и своим ситцам.