Как-то давно брёл я с утра на работу. Время 5:30, буран, все дорожки замело, на улице -25, а я умудрился проспать свою остановку и плёлся теперь пешком сквозь снежную тундру в сторону ненавистного предприятия. И среди всего хаоса я вдруг увидел надпись на доме: "Улыбнись! Это не больно! "Тут же задумался, что жив, здоров, семья в порядке, даже на работе коллектив нормальный. Остановился, решил, что у меня всё хорошо, и улыбнулся во все свои 29. В этот момент у меня в кровь треснула губа.

У одного моего сотрудника фамилия Лютый. При этом во внешности собрано всё, что прямо противоречит этому понятию — невысокий, худой, с "детской" лепкой лица и высоким голосом, характер флегматичный и невозмутимый.

Сидящий рядом с ним коллега — большой мрачного вида дядька.

В общем, единственный способ гарантированно разозлить Лютого знают только посетители. Они входит со словами: "Добрый день, я к Лютому! " и прямой наводкой направляются к тому, кто, по их мнению, больше похож на человека с такой фамилией.

Прочел очередную историю об опечатке ("аналище") и вспомнил байку, услышанную от предыдущего поколения...

Якобы вышла в сталинские времена какая-то местная газета с опечаткой: в слове "Сталинград" отсутствовала буква "г". В райкоме редактора пожурили, добавив:

— Твое счастье, что "Сталин рад". Подумай, где бы ты сейчас был, пропади не "г", а "р"!

Тут один пожилой мужик рассказал. Он в свое время, при Советах, был каким-то крупным начальником. И раз вызвал его к себе на ковер зам. министра. Разговор был резкий. Наконец, этот мужик говорит: "А не пошел бы я нах[рен]! " — повернулся и пошел к выходу из кабинета. Зам. министра толком не расслышал, догнал его в два прыжка и за плечо, брызжа слюной:

— Что, куда ты меня послал?

— Ну что Вы, разве могу я ВАС послать? Говорю, мне придется идти нах[рен].

Тот расплылся от удовольствия и потом каждый раз, встречая этого мужика, улыбался до ушей и за ручку с ним здоровался.