Понял, что это по его душу пришли, дверь открывать не стал, сделал вид, что никого нет дома. А за дверью военком, хоть и пьяный "в гудок", услышал, что в квартире какая-то возня, и начал вместе с солдатом ногами долбить в дверь, размахивать табельным пистолетом. При этом на весь подъезд звучали фразы на тему "ах ты с... а ё... ная, из-за таких как ты подрывается обороноспособность страны, открывай б... дь, всё равно до тебя доберусь, не выйдешь сам — буду стреляь в замок... " и т. п. Парень, немного поразмыслив, подошёл к телефону, снял трубку и набрал номер

"02". Сообщил, что вооружённые люди угрожают расправой и пытаются проникнуть в квартиру.

Через несколько минут вид в глазок: из лифта и с лестницы выскакивают несколько человек в бронежилетах и шлемах, одним ударом из руки выбивается пистолет, затем обоих "нападавших" ногой под дых, носом в пол, руки за спину, пинками по рёбрам, шмон карманов, пошли. Когда помятого военкома с солджатом уже уводили, звучали слова: "C... а! б... ь! П... рас! Ты у меня скотина ё... ная пойдёшь служить на самый крайний север, на подводную лодку, которая обязательно потонет! "

Через пару минут в дверь звонит один из ментов-омоновцев. Дал подписать протокол, далее: "мы их конечно забрали в отделение, потому что они пьяные в жилом подъезде размахивали пистолетом и нарушали общественный порядок. А ведь они были действительно из военкомата. Надавали мы им сильно. Так что, слышал что он напоследок про подводную лодку сказал?

Лично я тебе теперь идти в армию очень не советую... "

P. S. После поизошедшего парень взялся за ум, больше года прятался на дачах у друзей, при помощи связей и денег перевёлся в институт с военной кафедрой. Военкомат пока не "достаёт".

Заходил, приветливо здоровался. Вместо переклички немного рассказывал о Париже, Стокгольме и прочих столицах, куда ему приходилось "мотаться" на различные конференции. С ехидцей спрашивал, на чём остановились на прошлой лекции. Нормальным людям не понять было на чём остановились и спотыкаясь диктовали ему из конспектов последние формулы. Дунаев подхватывал и, на память, чесал дальше.

Вот и сессия. Пришло время сдавать теория упругости. Конспекты были у всех, но что по ним рассказывать на экзамене неизвестно. Старшекурсники успокаивали и уверяли, что Дунаев – лапочка.

Время экзамена. "Лапочки" нет. После часа ожиданий подъезжает на Волге наш Дунаев. Просит прощения и велит всем сразу зайти в аудиторию.

Прошагал между рядами и раздал билеты. Сообщил, что отойдёт на пол часика. Категорически запретил пользоваться учебником. Конспектами – пожалуйста.

Прошёл час, второй, третий. Всё все сто раз выучили накарябанные формулы. Мандраж сменился усталостью. Разбрелись в ожидании. Наконец,

Волга приехала.

Все успели подготовиться? – спрашивает.

Все – загудели мы хором и почувствовали, что мандраж вернулся.

Значит так, — говорит Преп – те, кто чувствует, что знает на пять, садится в первый ряд, кто не уверен – размещайтесь за вторыми столами, а если кого устроит троечка – будьте любезны, на последний ряд. Все, как по команде ринулись на последний ряд и буквально поприлипали к задней стене комнаты. Что-то мне подсказало и я, внаглую, сел за стол Дунаева, лицом к нему.

— Вы уверены в своих знаниях?

— Конечно — отвечаю.

— Я рад за вас. Вашу зачётку. И ставит мне "отлично".

Шум, грохот – половина группы рванула за первый стол.

Когда утихомирились, Дунаев спросил, кто следующий, отложил исписанный лист взял наугад, другой билет. Естес-сно, тот ни в зуб ногой.

Вам неуд – объявляет "Лапочка".

Все с первого ряда, вновь меняют дислокацию на прежнюю.

Все успокоились? Теперь так, – объясняет новые правила Дунаев,

— Вызываю всех по списку. Всем ставлю "хорошо", кому мало — приходит завтра.

Все довольные и спокойные быстренько стали подходить и получать обещанные чевёрки. Экзамен закончился.

Но несколько человек к столу не подошли. Покажите ваши зачетки, попросил

Преп. Посмотрев на оценки за прошлые сессии, кое-кому поставил пятёрки

— Тот студент, что не сдал, не ушёл? Верните его!

Тройка устроит? – спрашивает Преп.

— Да, спасибо.

Дунаев удовлетворённо улыбается и ставит ему "хорошо".