Год примерно 2003-04. Я — уставшая за день студентка, направляюсь из института в общагу и решаю сесть на лавочку на бульваре передохнуть. Через пару минут откуда-то нарисовывается пьяный хмырь, плюхается рядом (пустых лавочек полный бульвар, но мы ж понимаем, что именно та, на которой сижу я, — самая лучшая) и начинает активно знакомиться в духе "Вашей маме зять не нужен?!". Моей маме зять не нужен, тем более такой, который пьяным шастает по бульварам и пристает к девушкам, годящимся в дочки. Встаю, ухожу, мужик чешет за мной и начинает хватать за руки. Вечереет, кругом никого, орать бесполезно.

Отталкиваю мужика, как могу. Я на полторы головы ниже и раза в два легче, поэтому могу не особо, но он пьян и на ногах стоит плохо, отшатывается и падает — ну, как падает, просто садится задницей на песок. И начинает орать, что я хулиганка. Тут откуда ни возьмись — наряд милиции, который, оказывается, все же был рядом... В общем, шутки-шутками, но в обезьяннике я провела часа полтора, пока разобрались, что к чему и кто тут хулиганил. Меня еще потом триумфально привезли в общагу на ментовской машине и проводили шутливым напутствием "Больше никого не бить", соседи по общаге еще долго смотрели с уважением.

не моё..... Sergio Babenco

Когда я ехал учиться в институт и, соответственно, жить в общаге, моя мама дала мне огромную сковородку и сказала, что с ней я с голоду не умру. Тогда это для меня прозвучало очень странно. Ее же есть саму по себе нельзя. И готовить она сама не умеет. Как-же я тогда ошибался. Если что-то готовили в складчину, то я всегда мог участвовать сковородкой. А так как таких сковородок было исчезающе мало, то звали меня часто. А еще девчонки ее у меня брали что-бы что-то испечь в ней как в форме. Так что еще и сладости доставались в качестве платы за аренду.

Подрабатываю промышленным альпинизмом. Много смешных моментов происходит, но хорошо запомнился один: повис на верёвках, крашу фасад на 7-м этаже, рядом открывается окно и бабушка — божий одуванчик протягивает мне пирожки, мол, на, милок, поешь. Пытаюсь отказаться и поблагодарить — пообедал уже, сыт. На что она с улыбкой заявляет: не возьмешь, я твои верёвки перережу и на твоих похоронах пирожков поедим. .. Никогда в жизни я ещё не ел с таким ужасом пирожков!

Купил сметану к блинам, тёща охает, что взял слишком жирную — деревенскую, 30%.

Оправдываюсь:

— Ну так вкусно же! Я себе всегда выбираю пожирнее.

Жена, гордо выпячивая грудь четвёртого размера:

— Например, меня!

Ашан. В коридоре у туалета стоит уборщица с тележкой, шваброй, вёдрами с водой и кричит в телефон:

— Алёна, [м]лять, ты совсем еб@нулась?! Ну как так можно? Охренели вы там что ли?! Сколько раз тебе говорила! Нельзя сокращать обе части тригонометрического уравнения на функцию, содержащую неизвестную! Ты теряешь корни, [м]лять! Ну Алёна!