закончилось. Собрались мы значит с Толиком в маркет за добавкой, а вахтерша сволочь не выпускает. Говорит что типа знаю что за водкой собрались, ложитесь спать, типа завтра на пары идти. Поднимаемся обратно, Толик грустный идет. Я спрашиваю типа чего ты такой загруженный, он ну типа А так все хорошо начиналось. Ну мы студентами ещё не в такие ситуации попадали (у меня это был второй ВУЗ, из первого выгнали). Поднимаемся ко мне на этаж, я достаю из стенда пожарный шланг, идем в мою комнату (5 этаж), говорю Толику что сейчас его спускать буду.

Он сначала вроде бы испугался, но перспектива успешного завершения нашей пьянки все-таки победила. Ну вот, значит спустил я его на землю, а он мне кричит, что его мужик какой-то со второго этажа в окно увидел. Ну я думаю надо сходить до этого мужика, а то, не дай бог, настучит вахтерше.

Спускаюсь значит, стучусь. Открывает девушка, я у неё спрашиваю, а мужчина есть в комнате, она молча пропускает меня и показывает на мужика сидящего за столом. В комнате бутылок разных немеряно, и пустых и полных, видно что не один день тут гуляют. И значит мужик этот сидит, голову руками обхватил и мычит чего-то себе под нос. Ну я ему говорю т. с. обрисовываю ситуёвину. Что на вахте не выпустили, а водки надо, и пришлось таким образом действовать. Пару минут он сидел молча, тихо приходя в человеческое состояние. Первый его вопрос был:

— Кого я спускал?

Я отвечаю, что мол корейца.

Тут он и вовсе ожил, Давай меня обнимать, водки предлагаль, ну и рассказывать заодно, что пьет он 4 дня и только сегодня типа сумел приболтать эту значит мадам, только у них дело к главному дело подходить, она ему типа закрой шторы, тот подходит к окну и видит что в воздухе перед его окном висит какой-то парень узкоглазый (шланг черный был, ночью-то не видно), улыбается и рукой ему машет. Короче у него все желание сразу пропало, всё думает белочка пришла, сел говорит и думает каких врачей вызывать. Короче вроде всё разъяснилось, я выпил с ним водки и ушел к себе.

Но когда я начал затягивать Толика, то понял, что не дотяну, и крикнул ему, чтоб стучался в окошко к мужику-то к этому. Короче мы опять ему весь кайф обломали, но он даже не ругался, потом он ещё месяц жил и не раз вместе выпивали, вот.

кивает и по синусоиде отправляется в указанную сторону.

Чем-то там гремит, видимо раздеваясь, но вместо храпа ошарашивает нас обиженным воплем:

— Мать твою! Так рассвет уже!

Опять грохот, сопения, бурчания, постепенно перемещающиеся из спальни в прихожую и резко прекращающиеся с хлопком входной двери.

На кухне, где сидим мы, в окне – темень. Но горстка оставшихся еще трезвыми клеток головного мозга занята игрой в карты. Играем мы естественно друг с другом, но, похоже, уже в разные игры – кто в преферанс, кто в дурака. Отчего мозгу еще сложней. Поэтому на все его "рассвет уже" когда в окне – ночь, внимания не обращаем. Минут через пять, товарищ возвращается, бурча что-то:

— Да там, хоть глаз выколи — и следом добавляет — мужики, я спать.

Но буквально сразу же все повторяется:

— А! рассвет!

Шум, грохот, бормотания.

В этот момент хозяин вдруг вскакивает, бьет себя по лбу, и зигзагами, вершины которых упираются в стенки коридора, уноситься в прихожую. В прыжке хватает, почти выскочившего в подъезд приятеля, и, собрав остатки трезвости в помощь речевому аппарату, выдает:

— Серега, за окном спальни – лоджия. Там лампы дневного света. Они горят всегда! Это – не рассвет! Понял? Иди, спи!

куда добрались 2 часа назад, что нам ещё в соседнюю деревню надо.

– Не ссыте, мужики, на нашем просёлке сроду гаишников не было, глухомань, да и все свои.

Этот веский аргумент позволил всей нашей компании, включая Ивана, немного расслабиться после дальней утомительной дороги. И, как мы убедились, зря. Алкогольные пары сразу не выветриваются.

Дальнейшее действо проходило в гробовой тишине.

Мент впился в нас взглядом. Мы сбавили ход. Он плавно поднял свой жезл.

Когда мы почти поравнялись с ним, его рука с полосатой палкой начала опускаться. И… как будто палка увлекла доблестного стража порядка за собой вниз. Он рухнул плашмя лицом вперёд и больше не подавал никаких признаков жизни.

Охреневшие, мы выскочили из машины.

– Фу, слава богу! Да он в зю-зю пьян, — Иван облегчённо вздохнул, — спасибо тебе, добрый гаишник, все б такие были, — Иван картинно поклонился.

Далее погрузили бездыханное тело в машину и повезли его в сторону деревни…

— Ох, извините, пожалуйста, спасибо вам! Сам всю жизнь проработал участковым, а тут сын по его стопам пошёл, вчера телеграмму дал, что в училище МВД поступил, обещался на выходные приехать. – Жена нашего спасённого виновато порхала вокруг нас, когда мы доставили ей мирно сопящего мужа. – Пообещал пир горой устроить и денег добыть на него.

Устроил, блин, добыл…