Было это в давнею пору, когда распивать алкогольные напитки в общественных местах было категорически запрещено. В году эдак 1971-72. Решили мы с приятелем – Фонарем деликатно распить бутылочку хорошего токайского в хорошем по тем временам баре – на втором этаже кинотеатра "Октябрь" на Калининском. Сначала мы попытались простенько под столом открыть бутылку, разлить по стаканчикам из-под "Шампань коблера" и кайфовать, но ни тут-то было – если кто помнит – у той бутылки длинное горлышко и настоящая пробковая пробка. Мы сломали две "люминивые" вилки и три ложки, погнули ключи и ничего не добились. Как вы понимаете все это происходило под столом в обстановке строжайшей секретности.
Наконец было принято решение идти в туалет и там каким-то образом вынуть чертову пробку. Мы трудились в кабинке минут 20, кряхтели, ругались и пыхтели, а когда открыли, то выпили все немедля. Мы вышли усталые и довольные, раскрасневшиеся и наши лица явно выражали недавно испытанное удовольствие.
Нас встречал швейцар с гневным выражением лица – "Вы п$$арасы! Чтоб я вас здесь больше не видел". А нам и в голову не пришло, что могут подумать люди увидев двух довольных мужиков выходящих из туалетной кабинке.
23 Jan 2007 | ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() |
- вверх - | << | Д А Л Е Е! | >> | 15 сразу |
Пришел в банк гражданин асоциального вида. В руке пакет, в пакете бутылки побрякивают. На роже щетина, вокруг перегар. Просил потребительский кредит. Двести рублей. Честно сказал, что на опохмел.
А банк меньше тысячи не дает. Пришлось взять тысячу. В документах написали "Кредит наличными на неотложные нужды".
— Циничные вы, — говорю банкирам.
— Чего это мы циничные, — спрашивают, — у тебя есть сомнения, что нужды у мужика неотложные?
Вспомнил выражение лица заемщика.
— Нет, — отвечаю, — ни малейшего. Пламя горящих труб вырывается прямо через глаза.
— Вот. А вообще он уже не в первый раз. Всегда отдает. У него такая кредитная история, никаким добропорядочным ипотечникам не снилась. 12 кредитов в год и все без просрочки. Рассылка недавно была по добросовестным клиентам, ему предложили кредит до миллиона без поручителей. Ибо добросовестность заемщика поощрять надо.
Есть у меня сестра — Наташа. Живет она в Италии и поэтому ее дети говорят по-итальянски лучше, чем по-русски. Было это давно. Племяннице моей — Насте- тогда исполнилось два года. Приехали они в гости к бабушке в Москву. И вот бабушка собралась с внучкой гулять. А Настя забыла какое то слово. И вот стоит она в коридоре и плачет и пытается бабушке объяснить, что она хочет. Бабушка естественно ее не понимает. Для перевода попытались привлечь Наташу (маму).... Но моя сестрица была очень занята. Бабушка ее спрашивает: Наташ, что Настя хочет? Я не понимаю. Та (не пытаясь даже вникнуть):
— Пи%%юлей она хочет!
Бабушка машет на нее рукой и обращаясь к Насте:
— Настенька, внученька, что ты хочешь? Ну скажи бабушке. ..
Настя, рыдая, отвечает:
— Пииии-%%ююююлеееей!!!
Идем мы со Стасом и видим на заборе такое объявление:
"Равшан и Джумшуд с рузким насяльникама кефилцирвано кладут плиткама, унитазмэ ставят, копать яма, траншей. С радостю порушим хазяствена постройкама. Вровень или выступать немнога делаим поколодник.
Плати нам так мало, как совести у тебе есть. "
История из жизни Донецкого ВВПУ. Служил там заместителем начальника училища полковник Кацук. Видный мужчина, настоящий офицер. Как-то он остался замещать начальника училища, убывшего, предположим в отпуск. А на то время группа девушек из одного из учебных заведений города пришли с просьбой отпустить подразделение курсантов к ним на вечер отдыха. Это практиковалось в военных училищах страны, не знаю, как сейчас. С этой просьбой они обратились к начальнику политотдела, а тот повел девчонок к Кацуку. Заходят к тому в кабинет, а полковник роется в сейфе, и, закрытый дверцей сейфа, не видит ничего. Далее диалог двух офицеров:
— Товарищ полковник, тут девушки просят отпустить курсантов к ним на вечер отдыха.
— Хорошее дело.
— Так что с ними будем делать?
На что Кацук, не вылезая из сейфа, отвечает: "Что делать — что делать. Е…ть их будем, вот что делать".
А теперь представьте глаза бедных советских студенток, узнавших о своей ближайшей судьбе.