Расскажу историю, которая в течении многих лет была моей страшной тайной.
Было время, когда на стадион ходили не как на войну, как сейчас, не зная, вернёшься ли живой, а как на праздник. Задолго до матча вся территория вокруг стадиона заполнялась бесчисленными буфетами. Играла музыка. Народ постепенно разминался кто беленькой, кто красненьким. Пиво было одного сорта, но его было море. Некоторые точки продолжали работать даже после матча, до сумерек.
Отправились, однажды, мы с родственником на матч и встретили возле бочки с пивом моего начальника. Пить стало веселей. В перерыве между таймами, как все нормальные люди, успели сбегать попить пивка. После матча добавили ещё. Стало темнеть. Потихоньку потопали к остановке, откуда все могли разъехаться в разные стороны. Стемнело. Широченная улица хорошо освещена. Настроение а-атличное! А пива–то выпили – будь здоров!
Пришло время сходить т. с. до ветру. Улица совершенно пустынная. Я, как человек стеснительный направился во двор пятиэтажки к кустам сирени. А начальник с моим Мишкой, как люди культурные, разместились над урной. Ну чем ни писсуар? Пива я выпил действительно много, потому, что когда вышел на улицу, увидел отходящий автобус. Друзей моих нет! Такая обида взяла, что поймали машину, а меня просто бросили. В те годы, я на всех соревнованиях коллективов, стометровку легко выбегал из 11,5 сек. А тут такая обида, да ещё и пиво слил, и как дал я за автобусом! А метров через сто, поперёк трамвайная линия. Тут я их настиг и забарабанил кулаком по автобусу. Двери открылись и мне даже подали руку. В автобусе одни мужики. Все хохочут так, что слёзы на глазах. Даже водитель ржёт за рулём. Умирают со смеха и два, милиционера, один из которых подал мне, так любезно, руку. Трясутся в хохоте и мои собутыльники.
А куда автобус? – спрашиваю.
Менты хором:
— Как куда? На 2-ю Пятилетку.
— На хрена мне Пятилетка? Мишка, чё ты сюда впёрся? Забыл, где дом?
Мент говорит – Домой завтра, а пока, бай-бай в вытрезвитель.
В вытрезвителе хохотали все. Менты не могли припомнить подобного случая, чтобы клиент добровольно бежал за автобусом, боясь не попасть на водные процедуры.
Конечно, менты поступали подло. Чего проще подогнать автобус к стадиону после матча и план готов, но, учитывая "добровольную сдачу властям" наутро, наши письма на производство, дежурный не стал отправлять почтой, а дал под роспись в руки.
Днём, на работе мы с начальником, сочинили протокол товарищеского собрания, на котором коллектив нас сильно осудил. Шлёпнули печать, и я отвёз ответ на место нашего ночлега, на 2-ю Пятилетку.
Во всём бывает свой плюс. Из-за моего спринта, никто даже не вспомнил о факте нарушения общественного порядка в мусорную урну. А карячилось бы им по 15 суток, без сомнений.
* * *
Случилась эта история в далеких и жарких песках Сахары. Экспедиция — ети ее по-разному. Просто однажды трое русских мужиков оказались посреди пустыни, правда в месте, называемом аборигенами оазисом. Оазис этот стоял возле насоса и трубы, качавшей воду из-под земли, корыт для поения скотины, небольшого поселочка с медицинским пунктом совмещенным
с аптекой, какого-то офиса с телефоном и пары домишек для иностранного персонала. Чем занимался персонал непонятно — приборы для георазведки как правило никогда не работали.
Поэтому естественная селекция привела к тому, что в качестве персонала остались только русские, которые почему-то с удовольствием ездили в столь дальнюю командировку. Но первыми русскими были именно те трое, назовем их Вася, Петя и Гриша. На третий день командировки Вася начал серьезно возмущаться. Почему например всю цивилизацию создали люди, потребляющие алкоголь, все технические изобретения придумали люди, слегка и умеренно выпивающие вино, пиво, водку, коньяк, виски, ром и тп.
А вот именно им, передовым и технически образованным представителям мировой цивилизации, находящимся в окружении неработающей и сломанной аппаратуры, как раз выпивать запрещено. Причем категорически под угрозой самых жестких законов мусульманского оазиса. Кто же тогда сможет починить всю эту технику да насухую? На попытку Пети заквасить в бочке финики с последующей возгонкой на сахарском солнышке — переводчик просто показал фотографии предыдущего украинского экипажа, воспитываемого аборигенами по законам пустынного шариата. Желание стать пивоварами улетучилось. Кончилось все тем, что Гриша, имеющий на родине в женах врача-ветеринара, был отправлен на разведку в местную больницу в поисках местного варианта нервоуспокаивающих капель, типа пустырника или боярышника, или хотя бы корвалола. К сожалению ни боярышника ни пустырника в местной больничке не нашлось. Почему то в Сахаре они не растут. Валидол с корвалолом может и был, но проверенные сердечным недомоганием настойки, все оказались водного содержания. Ничего, нуль, к тому же языковый барьер с местным фельдшером оказался непреодолимым. В тяжелом стрессе, Гриша выходя из больнички, обратил внимание на большой бак с краником и с кружкой на цепочке, рядом с которым на земле стоял тазик. На баке было что-то написано по арабски, зато надпись Poison и череп с костями указывали на неординарность содержимого. На полунемой вопрос к фельдшеру типа пурква па тот жестами показал мытье ног и протирание рук, причем делать это надо было строго отвернувшись.
Ядовитость процедуры была подчеркнута постукиванием по картинке с черепом. Цена вопроса также жестами была показана, что бесплатно. Что-то
Грише подсказало, что и его экспедиция тоже должна протирать ноги и руки, причем неоднократно. Налив в пластиковую 5 литровую бутылку ядовитого содержимого и показав фельдшеру что все понял насчет яда,
Гриша отбыл в свой дощатый офис.
Наверное можно было бы не продолжать далее рассказ. Но именно с тех пор сложная геофизическая аппаратура стала успешно работать, местные аборигены наконец-то узнали рецепты соленых огурчиков и фиников на местных травах с перчиком, несложная конструкция из бака, трубы с гирей в роли поршня + генератором и аккумулятором от старой тойоты превратилась в источник бесплатной паровой электроэнергии для местных хижин и тд. А все почему, да потому что никто нигде не запрещал русским пить страшный яд с непонятной формулой С2Н5ОН.
* * *
В восьмидесятые годы попал я в больницу, в терапевтическое отделение, и в палате там лежал с нами дед семидесяти восьми лет. Поджарый, почти без седины, с живыми глазами и очень подвижный. Бывший фронтовик, при выписке дочь привезла пиджак с орденами, так там места свободного не было, два ордена Славы, Боевого Красного Знамени и много остальных. Дед прошёл всю войну, и воевал достойно. А после войны демобилизовался и приехал к семье в родной сибирский город, но работать на заводах не смог и устроился работать бакенщиком на реке, на свободе. Построил себе дом за городом, где у него был участок реки, и проработал бакенщиком лет до семидесяти с лишним.
Всю жизнь рыбачил на реке, благо, далеко ходить не надо было, и любил выпить. В то время, когда я его встретил, он уже не работал, но рыбачить продолжал. К нему приезжали постоянные покупатели рыбы, да и так был он общительный мужик.
А в больницу попал, как он рассказывал: "Сели с мужиками выпить, ну, я выпил стакан водки, закурил "беломор" и вдруг в глазах потемнело.
Открываю глаза – в больнице. Никогда раньше такого не было. Наверное,
"беломор" бракованный был".
Долго не могли врачи ему доказать, что дальше пить уже не следовало бы.
* * *
* * *
О ПОЛЬЗЕ ПИВНЫХ ПРОБОК
Случайно встретился на днях со старым знакомцем, с которым давно не виделся. Взяли в близлежащем магазине по бутылочке пива и встали под деревцем, чтобы под пивко побалакать о прошлом, настоящем и будущем. Но вообще процесс распивания пива на улице у нас законодательно толком не отрегулирован. Написано что-то о запрете
"в общественных местах", а что это за места менты трактуют так, как им сподручнее – то есть, очень широко. Обычно мент просто прикидывает – сможет ли он что-то с этой ситуации поиметь? Отсюда и исходит в своих дальнейших действиях.
Подобная ситуация сложилась не сегодня. Время от времени власти боролись с практикой распивания пива на улице, но делали это крайне неуклюже.
Так, лет тридцать назад или чуть более того милиция получила установку искоренить это пагубное явление, но законодательной базой та установка обеспечена не была. Менты нашли выход – они стали штрафовать распивающих за засорение окружающей среды. И действительно – открыв бутылку (банок тогда вообще не было), мужики естественным образом выбрасывали пробки куда попало.
Реакция последовала быстро – все распивающие стали держать пробки в руках. Сейчас уже кому-то трудно такое представить, но вот обычная картина для того времени. К группе мужичков походит мент, и те по очереди предъявляют ему пивные пробки. Он, как будто ему представили некий солидный и исчерпывающий документ, молча кивает и идет к следующей группе. Ну, а если у кого-то пробки в руке не окажется, мент раскручивает его на некую сумму, к которой они приходят после долгой и горячей дискуссии…
И вот — возвращаясь в сегодняшний день — стоим мы с приятелем под деревцем и смотрим: идет-таки к нам мент! Понятно, с какой целью…
Подходит, представляется и для начала спрашивает наши документы. Мой дружок на секунду задумался… а потом предъявил ему пивную пробку! Да и я свою не выбросил – старая школа! И тоже демонстрирую эту железку менту.
А потом, увидев его ошарашенное лицо, мы не удержались и стали попросту ржать. Прямо-таки по-лошадиному, на всю улицу.
Мент поглядел на двух корчащихся в пароксизмах немолодых мужиков, протягивающих ему вместо документов пивные пробки, и поставил соответствующий медицинский диагноз. Который, ко всему прочему гласил: здесь ему ничего не отвалится – и молча удалился.
Пьяные истории ещё..