В январе 1940 года рейхсканцлер Германии Адольф Гитлер устроил истерику со словами: "Наши суды — медлительные ржавые машины по штамповке возмутительно несправедливых приговоров! Я докажу, что мы в состоянии покарать любых гнусных кротов, которые в тысячах нор подрывают мощь германского рейха, нарушая его законы! Да, это колоссальная задача, но я справлялся и не с такими!".
Гитлер очень страдал от того, что Германия, вместо нацистского государства начала превращаться в клептократию.
Бедняжка.
Коррупция и воровство в самых высших эшелонах Третьего Рейха достигли таких масштабов, что приведенную выше цитату фюрер орал в лицо своему министру юстиции Францу Гюртнеру. От чего тот заболел и через месяц помер.
Бедняжка-2.
Желая искоренить коррупцию, Гитлер передал надзор за ней непосредственно Рейхсфюреру СС Генриху Гиммлеру. Приказав ему найти "бесстрашную овчарку", которая не побоялась бы отправлять под суд министров, канцлеров, фюреров и генералов с комендантами всех мастей.
И такая овчарка была найдена.
В мае тридцать девятого в Суд СС — высшую инстанцию судебной системы Рейха, "Суд Судов" — был переведен тридцатилетний Георг Конрад Морген, выпускник Международной академии права в Гааге, бескомпромиссный и неподкупный судья, юрист до мозга костей, лично преданный Гиммлеру и Закону.
И отправлен в Краков, где находился тогда Суд СС, искоренять коррупцию.
Георг Конрад взялся за дело настолько рьяно, что за восемь месяцев завел дела на десяток нацистских бонз. Местное начальство было от этого не в восторге. Настолько не в восторге, что разжаловало Георга Конрада в ефрейторы и отправило его на Восточный фронт, судьей дивизии СС "Викинг".
Где он и провел целый год, вылавливая дезертиров и мародеров, пока Гиммлер не заметил отсутствие своей овчарки.
Бешенство Гиммлера было запредельным. Георг Конрад был возвращен в Краков, повышен в должности сразу на три ступени от первоначальной — на вопрос "Почему же вы, Морген, не сообщили мне об отправке на фронт? "Георг Конрад вытянулся в струнку и заявил, что не мог предположить, что его непосредственный куратор действует вопреки желанию Рейхсфюрера СС, а также он не мог ослушаться его приказа и жаловаться Гиммлеру через его голову — и за это честный и неподкупный судья сразу стал оберштурмбанфюрером. Звание, если не ошибаюсь, соответствующее полковнику. И переведен в Берлин.
А те ребятки, которые отправляли его на фронт, сами вылетели с теплых местечек в окопы и сгинули где-то в суглинках контрпартизанской борьбы.
На новом месте Георг Конрад взялся за дело еще более лучше рьяно, и через два месяца предоставил Гиммлеру такой отчет, от которого охренел даже он. Давать ход тем делам, которые он прочитал, не осмелился даже Ужасный Генрих. И проблема была не столько в том, какие должности занимали воры и коррупционеры, сколько в масштабности разложения. СС оказалась сборищем ублюдков, воров, трупоедов, мародеров и убийц. Трофеи до Рейхсказны не доходили, мародерство на Восточном фронте приняло колоссальные масштабы, и пр. и пр.
Морген был снят с этой должности и отправлен в Мюнхен, расследовать коррупцию в концлагерях.
И только на этом месте он развернулся по-настоящему и вошел в историю.
На этой должности он завел восемьсот (!) уголовных дел, довел до суда двести из них, отправил на скамью подсудимых пятерых комендантов лагерей:
— Одиозного Карла Коха, коменданта Заксенхаузена, Бухенвальда и Майданека, и его жену Ильзу, за беспрецедентное воровство золотых зубов и прочего имущества уничтоженных евреев, которое он присваивал себе — Моргену удалось доказать хищений из казны на 200 000 марок. Карл Кох был повешен. Ильза повесилась в камере через 15 лет.
— Коменданта Майданека Германа Флорштедта — казнен.
— Коменданта лагеря Герцогенбуш Адама Грюневальда — смещен, отправлен на фронт, погиб.
— Коменданта лагеря Флоссенбург Карла Кюнстлера — смещен, отправлен на фронт, погиб.
— Коменданта Дахау Алекса Пиорковски — смещен, казнен после войны.
Так, вспомнилось почему-то.
Не знаю, почему.
Доброе утро.
Два года назад вышел фильм "Вызов" — первый художественный фильм со съёмками в Космосе.
Краткое содержание. По жанру это — производственная драма. На Международной космической станции космонавт получил травму. Эвакуация на Землю слишком опасна — больной не перенесёт перегрузок при спуске. Единственный способ спасти его —
отправить врача на МКС. И вот женщине-врачу из обычной жизни дом-семья-работа приходится бросать всё лететь к пациенту в Космос. Она полетела и сделала свою работу, причём очень хорошо.
Сейчас полёты в Космос — не техническая проблема или великий подвиг, а часть земной жизни. И летают туда — кто только не летает: кто-то просто туда-сюда, а кто-то живёт и работает там на станции по полгода. На Земле множество людей вовлечено в это. Например, в США названия для марсианских роверов традиционно выбирают на конкурсе среди детей.
А теперь и кинематографисты осваивают Космос! В момент старта ракеты с космодрома Байконур командир экипажа Антон Шкаплеров произнес традиционное: "Поехали! ", на что Юлия Пересильд и Клим Шипенко ответили по-киношному: "Камера! Мотор! Начали! "
По-моему, "Вызов" — единственный хороший российский фильм. Остальные — либо сказки, либо изображение каких-нибудь моральных уродов, попаданцев, лже-исторических персонажей... Или вообще про патологического убийцу — "Брата", особенно второго. Только "Вызов" показывает нормальных людей, хоть и в необычной ситуации.
Название провокационное: вызов здесь не сколько нечто дерзко-героическое. Всё идёт более или менее штатно, а главная героиня и в кино и в реальности прошла полную подготовку космонавта — и невесомость, и перегрузки... А вызов здесь — это "вызов врача" или "врача вызывали?". Надо было бы — врачи на оленьих упряжках помчались бы или на вертолёте, но тут но вызов пришёл из Космоса — и врачу пришлось лететь на космическом корабле.
Врачи в фильме показаны прекрасно! И все остальные. Начальник полёта там нормальный, прислушивается к советам подчинённых, когда принимает решения. Операторы Центра управления полётами готовы к любым ситуациям (вспоминаются их американские коллеги в фильме "Аполлон-13" с их "Failure is not an option! " — "Неудача — не вариант! "). Космонавты — скромные, молчаливые, улыбчивые. Юмор — полёт вроде как секретный, прокурор с цветами, тестируемый на перегрузки в центрифуге "Ландыши" поёт...
А банкет в невесомости — вообще шедевр мирового кинематографа!
Я бы сказал, что создание фильма "Вызов" — это вершина российской космонавтики, и запомнится она только этим фильмом. Он прекрасен во всём: сценарий, актёры, космонавты, съёмка... "Вызов" прошёл бы во всех кинотеатрах мира и получил бы астрономические сборы ввиду своей уникальности, если бы не событие, которое запретили называть.
Мы всей семьёй его два раза смотрели. Первый раз — просто любопытно было. Второй — на Новый Год: подумали, что бы хорошего посмотреть, единогласно решили — "Вызов". Когда содержание знаешь, смотришь иначе — просто наслаждешься. Делали перерывы: по праздничному ночному городу погуляли и Новый Год встретили... Понравилось. Отличный семейный фильм.
Даже тем, кто посмотрел фильм, советую посмотреть его ещё раз — уверяю, получите огромное удовольствие!
Возвращаясь из фильма в реальность: оказывается, чудеса происходят и в наше время — актриса и режиссёр-кинооператор превратились в космонавтов, а космонавты стали кинозвёздами: -)
Её звали Брайна. Она родом из маленькой деревни в Могилёвской губернии Российской империи — сегодня это территория Беларуси. В юности она была обручена с мужчиной по имени Гершель. Он уехал в Америку, чтобы построить лучшую жизнь, и пообещал, что когда сможет, заберёт её к себе. Через год он сдержал слово. Брайна села на корабль, имея при себе
только надежду и мужество, отправляясь к мечте под названием "Америка".
Они поженились и поселились в небольшом промышленном городке Амстердам, штат Нью-Йорк. Это не было место роскоши или богатства — жизнь была тяжёлой, рабочей. Брайна родила семерых детей: шестерых дочерей и одного сына по имени Иссур. Все звали его Иззи. Но жизнь в Америке оказалась далеко не той мечтой, которую они представляли. Гершель, который когда-то торговал лошадьми на родине, теперь собирал и продавал старый хлам. То немногое, что он зарабатывал, он тратил на выпивку и азартные игры. Дома он был жестоким и холодным. Он даже не называл жену по имени — только "Эй, ты".
Брайна трудились без остановки. Она стирала бельё, убирала дома и делала всё, что могла, лишь бы накормить детей. И всё же бывали дни, когда есть было нечего. Она посылала маленького Иззи к мяснику, тихо прося: "Пожалуйста, дайте кости, которые вам не нужны". Дома она варила эти кости часами, чтобы у детей был хоть какой-то тёплый суп. Спустя годы её сын — теперь известный миру как Кирк Дуглас — вспоминал те времена так: "В хорошие дни у нас были омлеты на воде. В плохие — мы не ели вовсе".
Но Брайна никогда не теряла силы и веры в своих детей. Когда Иззи сказал, что хочет стать актёром — мечта смелая и почти невозможная для бедного мальчика — она не рассмеялась. Она сказала ему идти за своей мечтой. Иззи покинул маленький городок и стал Кирком Дугласом — одной из величайших звёзд Голливуда. И он никогда не забывал свою мать — женщину, которая провела его через голод и боль, имея только любовь и стойкость. В 1949 году, создав собственную кинокомпанию, он не назвал её своим именем. Он назвал её Bryna Productions — в честь своей матери. В 1958 году, когда Bryna Productions выпустила фильм "Викинги", Кирк привёз мать на Таймс-сквер. Огни освещали ночь, и там, на огромном рекламном щите, она увидела: "BRYNA PRESENTS THE VIKINGS". Её имя. Имя женщины, которая не умела читать и писать. Имя женщины, варившей суп из костей. Имя женщины, которую всю жизнь называли "Эй, ты". Теперь её имя сияло над Нью-Йорком. Брайна заплакала — настоящими слезами радости, возможно, впервые в жизни.
Через несколько месяцев она ушла из жизни в возрасте 74 лет, а её сын был рядом. Её последние слова были тихими и полными любви: "Иззи, сын, не бойся. Это случается со всеми". Даже уходя, она утешала его. Кирк Дуглас прожил до 103 лет. Он стал легендой, отцом, продюсером, филантропом — но всегда говорил одно и то же: всем, кем он стал, он обязан своей матери. Женщина, у которой не было ничего, дала ему всё. И сын, ставший звездой, сделал так, чтобы весь мир помнил её имя. Каждая надпись "The Bryna Production" была его способом сказать: спасибо. Она заслужила увидеть своё имя в огнях — и он сделал так, чтобы она увидела.
Не было у славистов занятия любимее, чем расшифровывать наше всё — главный памятник русской письменности "Слово о полку Игореве".
Дело не только в том, что "Слово" было написано очень давно и язык с тех пор поменялся до неузнаваемости.
Дело в том, что: а) оно было написано вообще без пробелов между словами, как тогда было
принято; б) оригинал до нас не дошел, а дошел только "испорченный телефон", потому что самая древняя запись памятника, имеющаяся у нас на руках, — это копия XVIII века с копии XVI века. И оба копииста наляпали в своих списках такое количество ошибок, что теперь "Слово" содержит больше темных мест, чем самый заумный каббалистический трактат.
И вот свои вариации расшифровок этих мест ежегодно предлагали знаменитые филологи, литературоведы, историки и писатели.
Переводов "Слова" насчитывается буквально сотни.
А потом произошло пришествие Олжаса Сулейменова. Этот казахский Чингисхан от филологии устроил славистам такой разгром под Калкой, что они не могут отойти от потрясения до сих пор.
В своей книге "Аз и Я" Сулейменов разобрал большинство темных мест "Слова" — легко, непринужденно и до отвращения убедительно.
Будучи тюркологом, специалистом по тюркским языкам, он без каких-либо проблем понял "Слово" лучше любого слависта-русиста.
Потому что, оказывается, это произведение написано на страшном русско-славянско-половецко-кипчакском жаргоне, то есть кишмя кишит тюркизмами, которые автор вставлял в текст с той же непринужденностью, с которой сегодняшний менеджер говорит об офшорах, стартапах и прочих краудсорсингах.
Выяснилась масса любопытных вещей.
"Куры города Тьмутаракани", до которых "доскакаше" один из героев, наконец перестали кудахтать. Эти птички, так смущавшие веками переводчиков, оказались обычными стенами: "кура" — у тюрков "стена".
"Дебри Кисани" из темных лесов, окружавших великий русский град Кисань, неизвестно, правда, где находившийся и куда потом девшийся, превратились в "дебир кисан" — "железные оковы".
"Тощие тулы", хоронившие князя, обратились из совсем уж фантасмагоричных "прохудившихся колчанов" в худых вдов, обряжавших князя в последний путь. Ибо у тюрков "тула" — это "вдова".
"Птица горазда", над которой тоже сломали голову многие переводчики, переводя ее как "очень быструю птицу", стала "горазом", то есть по-тюркски — петухом.
И так далее, и тому подобное.
Смысл всего произведения в результате этих многочисленных изменений оказался кардинально новым, текст — почти неузнаваемым.
Сказать, что слависты обиделись, — ничего не сказать. Книгу Сулейменова встретили гробовым молчанием. Ее существование просто проигнорировалось.
Но с тех пор ни одного нового перевода "Слова", ни одной серьезной работы о нем больше не выходило.
Потому что писать о нем, не принимая во внимание правок Сулейменова, теперь невозможно.
А признать их нестерпимо обидно.