Во времена оные, в бытность мою студентом Московского Лесотехнического (в 80-е), сидим на военной кафедре. Препод, полковник Шуть или Шутин, забыл уже, вызывает к доске моего друга Умара, (где ты сейчас, Умар?).
— Ну, расскажите-ка нам, товарищ курсант, про виды ядерного оружия. — Ядерные бомбы, товарищ полковник. — Хорошо. А еще? Умар помялся немного: — Ядерные снаряды. — Хм. А еще? Умар ох%%л. Поискал глазами знатоков, таковых не нашел и выдал: — Ядерные гранаты, товарищ полковник. Товарищ полковник чуть со стула не упал: — Дурак. Кто ж ее кинет? Московскому лесотехническому — большой привет. |
15 Apr 2007 | Nail |
- вверх - | << | Д А Л Е Е! | >> | 15 сразу |
Вот вспомнилось из студенческого фольклора. Говорят, что вправду было.
В середине отчета по летней производственной практике (в то время еще писали от руки) скверным почерком, как впрочем и весь отчет, написано: "поскольку сейчас лето, хочется пива и измерения проводить лень, берем значения коеффициентов: 3.5,3.7,3.4,3.3. За основу для расчетов берем среднепотолочное значение 3.373. Числа преподаватель подчеркнул красным, поставил знак вопроса рядом с 3.373 и написал 3.475.
1973год. ХИРЭ. Мы, 1курс РТ факультета, на лекции по высшей матаматике. Поток 150 гавриков.
Входит Гарштейн Белла Наумовна с 5 журналами и просит вставать тех, кого она назовет.
Открывает первый журнал и читает по порядку.
Вставшего студента рассматривает внимательно секунд 5-7, затем кивком головы просит сесть.
И так — 3 журнала по 30 человек. Потом молча походила минуты 3-4, и та же процедура — с оставшимися 2 журналами.
Народ — в непонятках, но притих.
Затем была лекция, и вскоре все забылось.
Через несколько дней — опять лекция по вышке.
Входит Белла Наумовна, открывает журнал, смотрит в аудиторию и спрашивает: а где товарищ Имярек?
Перед этим был обычный гул неутихомирившейся аудитории в 150 человек, а здесь установилась гробовая тишина.
Так было просмотрено все 5 журналов, и ни разу Белла Наумовна не ошиблась, назвав отсутствующего.
Уважение к Белле Наумовне, которое потом только возрастало, с того дня я сохранил по сей день.(Почему не сокращаю имя и отчество).
История эта произошла в г. Иркутске.
Был у нас в группе здоровенный бурят, звали его, например, Бадма. Бадма был здоровый не просто так — он занимался национальной бурятской борьбой, ел много мяса, сала и всего прочего, то есть был не просто большой по габаритам, но еще и ОЧЕНЬ сильный.
Приходит как-то раз Бадма на местную шанхайку, на которой торговали одни китайцы. Слово за слово у них там что-то зацепилось, то ли Бадма в простых наших-русских выражениях отозвался о качестве китайского товара и тех, кто его продает, то ли еще что-то, но началась драка.
Перевес в силе был на стороне Бадмы, перевес в численности — на стороне китайцев. Приехала милиция и всех повязала. Бадма к этому времени выплеснул все свое недовольство и ко всеобщему удивлению спокойно сдался властям.
После разборок его оттуда выпустили, направив копию протокола в деканат. Над одной строчкой из протокола ржал весь институт:
Там было написано: "Кидался на рынке китайцами".
Из школьных сочинений (орфография и пунктуация сохранена в полном объеме)
Маяковский засунул руку в штаны и вынул оттуда самое дорогое, поднялего высоко и сказал: "Я — гражданин Советского Союза".
Анна сошлась с Вронским совсем новым, неприемлемым для страны способом.
Плюшкин наложил посреди комнаты большую кучу и каждый