Вдруг, обращаю внимание, что недалеко от нас шатается крайне нарядный, но в то же время растерянный чувак и странно, почти жалобно стонет "Юфа, Юфа".

Подхожу, спрашиваю:

— Рейс на Уфу ищете?

— Йес, йес, Юфа, Юфа.

— Инглиш?

Парень расцвел, и радостно закивал, на глазах появились слезы радости.

Минут 5 поговорили. Выяснилось, что это англичанин Джон из Бирмингема, летит к своей возлюбленный в Дюртюли (!) (Дюртюли это жопа.. ой простите, деревня в Башкирии... как бы сказать, в которой, думаю, за все время ее существования это был единственный англичанин, и даже иностранец, который там побывал). По-русски ни слова не знает.

Он опоздал в аэропорт, из-за аналогичной неразберихи, когда прилетел из Европы, и уже потерял надежду на вылет в Уфу и тут появляюсь я и говорю, что вот Ворота, вот посадка через 20 минут.

Пока разговариваем, подваливают два тела в подпитии. И такие "ооо Джон, здарова".

Я напрягся, думаю, разводилы какие-нибудь.

Я: — Мужики, вы кто?

— Да мы это, друзья Джона.

Джон ралостно кивает.

Я: — Ду ю ноу зем?

Джон: — Йес, йес, май френдс.

Мужики: — О, а ты его понимаешь?

Короче, выяснилось, что Джон, думая, что уже не успел, решил накидаться в баре аэропорта пивом, в чем ему помогли еще два мужика, которые тоже ждали рейса в какой-то сферический Сыктывкар в вакууме. Ни он по-русски, ни они по-английски ни слова не знали, но пару часов о чем-то общались.

В итоге, пришлось перевести то, о чем они жестами обьясниться в баре не смогли.

Потом мы позвонили той девушке из Дюртюлей, я обьяснил ей, что все с ним ок, а она попросила меня Джона не бросать и сопроводить ее солнушко до самолета.

Хеппи енд.

Я работал тогда в мало котируемой службе безопасности банка вместе со многими бывшими товарищами милиционерами, состав был сплошь мужской, соответственно и пьющий. Пили много и по разным поводам.

Работал у нас бывший зам. нач. УГРО, ему было чуть за 50, характер у него был веселый, жизнерадостный, имея большой опыт оперативной работы, часто прикалывал сотрудников и сотрудниц банка по разным поводам, занимая должность зам. начальника службы, очень любил спорить, все в банке звали его Васильевич.

Стоял очень теплый сентябрь, пили мы как-то всем отделом по случаю святой пятницы, Васильевич не утруждая себя пришел на работу в шортах и майке, имея совсем вид не банковского клерка, а какого-то раз.. бая с улицы. Выпили-закусили, еще выпили, зря ты, говорим, так Васильевич на работу ходишь, своим внешним видом всех нас раз.. баями делаешь, чего руководство банка о нас думать будет, если целый зам. начальника службы так ходит и т. п. А чего, говорит Васильевич, давай на спор на 2 литра водки, что до 15 ноября так на работу прохожу (кстати, жил он в доме, который находился через здание от нашего банка), мы и поспорили, зная, что все равно после его выигрыша или проигрыша всем отделом эту водку и употребим.

Весь сентябрь, уже похолодавший октябрь Васильевич исправно ходил на работу в шортах и футболке, бегая 200 метров от дома на работу трусцой, изображая физкультурника. Но настал ноябрь, точнее 14 ноября, а у нас в средней полосе он задался холодным, стоял мороз –5, шел мокрый снег с дождем, народ на улицах перешел на зимнюю форму одежды, Васильевич предвкушая свою победу прибежал на работу в упомянутом виде, даже без зонтика.

Надо сказать, что офисы банка располагались в арендованных помещениях, а свое здание находилось на стадии строительства в другом конце города, примерно в 10 километрах. Тут и поступает грозная команда от зам. председателя банка, прибыть в новое строящееся здание, для решения какой-то срочной неотложной задачи, сейчас уже не помню какой, то есть поименно посылается Васильевич, как зам. начальника службы, начальник службы, который берет в качестве адъютанта и меня. Служебных машин в банке в наличии свободных не оказывается (а было их у нас непосредственно в городе всего три — две у руководства банка, одна разгонная), на своих личных на работу по причине постоянных послерабочих пьянок никто не ездит. Принимается решение ехать на общественном транспорте, то бишь на автобусе. Мы с начальником одеваем дубленки, берем зонты и идем на остановку, которая находится в одной минуте ходьбы от банка, Васильевич бодро идет за нами, выпятив грудь, ведя непринужденную беседу, народ на улице расступается, тихо о.. уевая, все косятся на нас, мы с начальником стараемся от него оторваться, но не получается. Минут 10 ждем автобус, холодно, Васильевич даже глазом не моргнет, бодрится. Подъезжает автобус, садимся и отходим от Васильевича подальше, вроде мы не с ним, народ в автобусе расступается, все на него смотрят, но быстро привыкают, кроме одной тетки лет 50-ти, которая его прямо-таки пожирает его глазами. После 10 минут такой езды, Васильевич не выдерживает и выдает нарочито с деревенским акцентом — "Ну что ты на меня так смотришь, ну от бабы я сбег, мужик ейный пришел, а мне што делать, наряжаться что ли". Автобус давится от хохота, тетка в ступоре вся красная, остаток пути он ехал без приключений, ловя сочувственные взгляды мужиков и укоризненные женщин.

Кстати, обратно поехали на такси, а 15 ноября свой спор он выиграл, что мы и благополучно обмыли.