Музыканты тогда и сейчас.

1970-е годы в СССР — расцвет вокально-инструментальных ансамблей (ВИА). При каждом ДК была как минимум одна группа, которая озвучивала местные дискотеки, шабашила на свадьбах и юбилеях, давала концерты ветеранм, колхозникам и всем, кто позовёт.

Сразу после армии в 1974 году меня пригласил один такой ансамбль в свой коллектив клавишником. Дискотеки были по средам и выходным. В первую же среду я дебютировал. Мы играли на возвышении в холле перед зрительным залом. На переднем крае, перед толпой, были мы с ударником, бас и соло — у стены. В эту среду мы отыграли неплохо, и я не облажался. Но вот в субботу...

В субботу отдыхающих было полным-полно, они заняли всё фойе. Сыграв пару композиций, неожиданно все танцующие разделились на две части, и — понеслась драка. Дрались все — треск кулаков, крики — и я растерялся, перестал играть. Из-за плеча слышу рык басиста: Играй! [Фиг]ли перестал!?

Оказалось, драки в этом ДК — дело обычное. Молодёжь с соседних районов (а эта часть города была средоточием многих мощных заводов, и ДК были при каждом предприятии) приходила в основном, чтобы повыяснять отношения, да почесать кулаки. Лишь по средам дрались не всегда. И постепенно я привык к таким "концертам". Трогать музыкантов было западло, и никому из дерущихся не приходило в голову хотя бы что-то повредить из аппаратуры, а я усвоил одно железное правило: Музыкант обязан играть всегда, что бы рядом ни происходило, хоть ядерный взрыв. Лишь когда драчуны оказывались слишком близко к краю возвышения, я левой рукой держал клавиши, чтобы не упали, правой заполнял музыку своими аккордами и импровизом, а ногой отпинывал тех, кто в запале слишком близко махал кулаками.

Прошло двадцать лет. "Святые" девяностые. Уже давно нет тех ребят, с которыми мы играли в том ВИА, и я нашёл спокойную работу, мало связанную с музыкой. И уже другие музыканты играли в ресторанах и кафе. Один из таких ансамблей снова пригласил меня поиграть на клавишах в их банде. Они играли в большом зале столовой, оборудованной под ресторан. Этот ресторан мы называли "Голубая устрица". Это название приклеилось к этому заведению после того, как мы поняли, что сюда ходят в основном мужики. Рабочие с завода, но чаще всего компании ребят, которые сдвигали несколько столиков и весь вечер шумели, гнули пальцы и заказывали в основном шансон и тюремную лирику.

Клавиши у меня были уже приличные, играли мы хорошо. Часто перепадало с заказов отдельных поддавших клиентов. Но вот однажды...

Прямо в середине композиции неожиданно началась мощная драка. Кулаков было мало, по залу летали столовые приборы, посуда и даже стулья. Помня золотое правило настоящего Музыканта, я ни на секунду не остановился, но вот ребята! Другое поколение! Они как один остановились, растерялись и уставились на меня: типа Ты что, не видишь? Дерутся же!

Эх, думаю, какие ж вы музыканты! И очень скоро я уже никогда не играл ни в каких ВИА.

Лето, жара...

Как то идем мы с корешом Максом

Помню, в 1983 или 84 году в институтской библиотеке — в третьем корпусе машинки, где раньше я брал всякие начерталки, детали машин и сопромат, а также материалы какого-то съезда ЦК ВКП(б) (препод прикопался, что я плохо подготовился) — увидел я книгу. Была она зачитана и затрёпана вусмерть, в картонной обложке дикого мутного цвета из переплётной мастерской, но всё страницы были на месте и даже не выпадали. В общем, я такие инкунабулы дико обожал.

Мне! на один! день! Её дали почитать!

Это был сборник п@рнографических рассказов "Декамерон"

Конечно, за день и ночь удалось её только пролистать и слегка оценить. Это была первая доступная мне книга, где писали не только про духовную любовь к партии с поцелуями онли, но и про всякую другую прочую любовь

Потом, уже в 1990-ые, купил и прочитал Декамерон не спеша, с толком, с расстановкой. Прочитал и понял, что книга не о ceксе, а о людях и о жизни и, что за 500 лет ничего с теми людьми не поменялось. Основными движущими силами человечества остаются пожрать, трахнуться, выпить и посрать; любовь, страсть, ceкс, дети, деньги и власть, самолюбие и самолюбование.

Темные страницы истории есть у каждой страны и их тоже нужно знать, чтобы не повторять в будущем. У трагедии в Чернобыле, случившейся весной 1986-го была, так сказать, "предтеча", информацию о которой рассекретили только недавно. Оказывается, в августе 1985 года у пирса № 2 судоремонтного завода в бухте Чажма Японского моря произошел взрыв реактора

Виктор Цой так и не увидел крушения своей страны. Так и помер при коммунистах. И остается только гадать, обрадовался бы он переменам, которые так страстно воспевал? Вероятно, да. До сих пор ведь живут (и вроде неплохо) кумиры тех лет. Шевчук, Макаревич, гребенщиков... Не устают окучивать новые поколения юных идиотов. Ой, оговорился. Идеалистов, конечно.