что я практически местный. Говорит, что здесь очень редко водители не требуют денег. Сама с Урала, но судьба закинула её сюда давным-давно, да и то через многолетнее заключение. Рассказала бы, но уже приехали. Почта.

Достала из сумки гроздь винограда, угостила меня. Пожелали мы друг другу дежурных благ и расстались.

Несколько дней я просто мучился, вспоминая бабулю. Не выдержал однажды и поехал в тот посёлок на почту. Прошу вспомнить, проверить, какая старушка получала пенсию в то утро. Не хотят ковыряться, искать. Тут меня осенило – виноградом, говорю, вас она, наверняка угостила.

— А! — воскликнула женщина за стойкой.

— Так это Елизавета Даниловна с хутора К Маркса.

Так я нашёл попутчицу.

А теперь, вкратце, история.

Жила в одной уральской деревушке девочка Лиза. Работала, как и все в поле. Серпами жали хлеб. Упавшие зёрна тайком отправляли в рот. Очень боялись, но голод был сильнее страха — с 1932 года действовал "знаменитый" Указ "О трёх колосках".

Видел учётчик или нет — неважно, но подбежал к Лизе, схватил за волосы, привёз в контору и велел звонить в район. Дали десять лет. Могли и расстрелять.

Два года шила телогрейки. Началась война. Ассортимент расширился — в моду вошли шинели. Замечаний не было и стали Лизе доверять работы и за пределами зоны. Однажды отправили её с группой на станцию перегружать продукцию. Работы шли в спешке. Военные и железнодорожники ругались и грозили друг другу неприятностями. Поезд стоял на парах. Какая-то страшная тоска вдруг толкнула Лизу в загруженный вагон.

Покинула вагон в новой телогрейке уже на правом берегу Волги. Повезло поменять телогрейку на старое пальто и кусок хлеба. Немцев отогнали уже далеко. Подалась на юг. Документов не было, но до сих пор везло. В Астрахани удалось остановиться работать в больнице. По-настоящему повезло, когда главврач похоронил, как неизвестную, умершую женщину, а Лизу, выздоровевшую, "выписал".

И отправилась дальше на юг уже не Елизавета Даниловна, а Лидия Алексеевна. С ребёнком под сердцем.

Остановилась на Кубани. Прижилась. Родила сына. Работала в колхозе. Годы полетели.

Дояркой Лидия Алексеевна стала передовой. Отмечали её на каждом собрании. Постоянно была на Доске Почёта в районе. А однажды, уже в конце 70-х, её представили к награде.

Вручать медаль приехал на собрание первый секретарь райкома. Очень хвалил, как водится, благодарил за доблестный труд и спросил, чего она желает от руководства колхоза или даже района. Пообещал выполнить любую просьбу.

Лидия Алексеевна поблагодарила всех, отказалась от всех благ и… на глазах всех селян, руководителей и собственного сына рассказала эту историю и попросила вернуть ей её имя.

Можно ли представить, что в нашей измученной стране, человек, переживший такое, мог испытывать самое настоящее счастье.

было больше тридцати. Совещание закончилось и, как часто бывало, перетекло в неформальное русло. В этот раз почему-то заспорили, кто самая красивая сотрудница института. И если не все из нас интересовались, скажем, футболом или рыбалкой, то уж в выборе первой красавицы каждый считал себя экспертом. Назывались разные фамилии, каждый отстаивал свой выбор. Одним нравились брюнетки, другим блондинки, третьим только рослые, кто-то кричал, что грудь и только грудь... Накал рос, голоса становились все громче, недалеко уже было и до взаимных оскорблений, а там, глядишь, могли пойти в ход и более весомые аргументы. Нас жестко одернул замдиректора по научной работе.

— Так могут спорить другие, но не мы! Нам доверили самую современную вычислительную технику и от нас ждут ее эффективного применения. Мы должны научно подойти к проблеме. Для начала надо создать рабочую группу для рассмотрения поступающих предложений и выроботки алгоритма.

Работа закипела!

Было решено составить список всех кандидаток на, как сейчас бы сказали, Мисс НИИ 1964. Далее были выделены основные параметры красоты, как то фигура, ноги, грудь, лицо, волосы и т. д. Сразу возникла дискуссия, что, к примеру, хорошая фигура важнее роскошной прически. Решили нивелировать это введением весовых коэффициентов для параметров красоты. Наш институт хоть и быстро рос, но все еще знали друг друга если не по имени, то в лицо. Это существенно облегчало дело и упрощало алгоритм. Договорились, что каждый проставит оценку от 1 до 10 всем претенденткам по каждому параметру и пусть победит сильнейшая. Мы уже собирались писать программу, как замдиректора опять взял слово.

— Большинство из вас еще совсем молодые без соответствующего опыта. Будет несправедливо, если мой голос будет приравнен к голосу недавнего выпускника университета.

Что ж, пришлось уважить тех, кому за тридцать и придать их экспертным оценкам повышенные весовые коэффициенты. Проекту придали высший гриф секретности и дело понеслось.

Следующие дни женщины института привлекали повышенный интерес со стороны посвященных. Сотрудницы ловили на себе внимание везде — в лабараториях, в машинном зале, в столовой. Все это было как-то странно, дальше взглядов ничего не шло, но непроизвольно дамы прихорашивались.

Наконец все анкеты были сданы на обработку и ЭВМ Минск-32 выдала фамилию счастливицы. Результат ошеломил всех! Не оказалось никого, кто бы ставил победительницу на первое место. Это была победа в многоборье по совокупности результатов!

часто вёл продлёнку учитель физкультуры Эдуард Михайлович. У нас, мелюзги, тогда и уроков таких не было, физкультуры.

А вот ЭМ на нас смотрел весьма серьёзно, как на взрослых, с потенциалом. И нам это жутко нравилось. Во мне он увидел футболиста, в других волейбол и баскет. Но об этом позже расскажу. Так вот, ЭМ очень часто нас просто водил в кино

Он всегда спрашивал, у кого есть монетки, чтоб за себя заплатить. А у кого не было, покупал билеты на свои. (билетик на ребёнка стоил 10 копеек. Но орава в 30 детей могла стоить ЭМ в три рубля.) Но все были довольны, особенно родители, и всегда давали детям на продлёнку копеек 20! Поэтому ЭМ отдавали все деньги, которые он тратил на кино и мороженое! Человек огромной души! У меня в кармане дырка образовалась, и деньги — тю тю! А я отказался ехать со всеми, потому, что не могу заплатить за билет. А ещё наверняка ЭМ купит всем, у кого не хватит мелочи — мороженое. И всё потому, что у мамы на днях украли кошелёк. Напрочь отказался!

А ЭМ спросил: — Футбол любишь?

— Да

Тогда оставайся, будешь сторожить вещи одноклассников. А потом я тебя буду учить футболу.

Прошло пара годиков.

Наша школьная команда боролась за 3-4 место по району. Для ЭМ это был триумф!

До него — футбол был чем-то вроде кройки ишитья. А он создал команду мальчишек и привёл их очень близко к победе.

P. S.

Позже, я много раз вспоминал, почему мне так много удаётся в жизни? А всё просто: в меня маленького верили. Мне доверял учитель победу и не только мне, а каждому. И мы были командой!

Когда за нами огромный и добрый учитель — ничего абсолютно не страшно! Поэтому и бегали так, что нас никто не мог догнать, Только слово учителя! Спасибо тебе,

Эдуард Михайлович!!