ЗАКОЛКА.

Дело было давно, но, если верить семейной легенде, правда. Тогда у советских женщин были в ходу заколки для волос в виде латинской U, длиной сантиметров 7, из черной проволоки и с маленькими шариками на концах. И жило наше семейство тогда еще в коммуналке, переделанной из большой нэпманской квартиры методом воздвижения перегородок типа "стена".

И вот как-то раз погас свет. Ну, что ж, бывает. Даже и заметили-то не сразу. Ну не было тогда вечно включенных телевизоров, радио от собственной розетки бурчало, плита и горячая вода — на газу. То есть жизнь не остановилась, а заметили тогда, когда в туалете и в ванной темновато стало — да и то только к вечеру, ибо раньше строили со световыми оконцами поверху.

После исследования лампочек стало ясно, что света нет. После опроса соседей стало ясно, что света нет только у нас. Полезли менять пробки в коридоре. После третей сгоревшей, наконец, задумались всерьез. Мысли глубоко филологического семейства на тему электричества разнообразием не отличались: надо звать мастера. На следующий день мастер изучил все доступные розетки и допросил с пристрастием всех детей в квартире, но проблема осталась. К его чести надо сказать, что он не послал всех подальше, а предложил решение: поскольку замыкание, видимо, произошло в стене, и планов никаких нет, то завтра он придет с прибором, позволяющим искать проводку и замыкание. И он действительно пришел, и даже не один.

После долгой работы был найден тот провод, котроый давал замыкание, и было принято вынужденное решение расковыривать штукатурку.

Спасла лень. Ну уж очень не хотелось расковыривать все эти коммунальные перегородки! Напарник мастера обратил внимание, что провод-виновник находится в комнате, служившей, в числе прочего, детской спальней. То есть там стояла кровать для девочки восьми лет, а под нее на день задвигалась другая — для мальчика трех лет с честными-пречестными глазами, то есть моя. Устроили очередной допрос, после которого честность в глазах выросла до совершенно немыслимого уровня. Это-то меня и подвело. Видавшие виды жэковские электрики тут же бросили заниматься глупостями и полезли отодвигать всю мебель в комнате. Под сестринской кроватью, недоступная никому, кроме трехлетнего шкодника, была найдена розетка, в которой и торчала слегка обуглившаяся мамина заколка.

В качестве эпилога: разумеется, всем семейным филологическим традициям назло, я поступил потом на физический факультет. На моем счету оплавленные щитки, сожженые приборы и уничтоженая оптика. Но заколка была первой!

Не мое — друг рассказал. Далее от его имени.

— Возвращаемся на машине с загородной прогулки. В машине, кроме жены и дочери, подружка дочери пятнадцати лет — барышня на выданье.

Проголодались, заехали в McDonalds перекусить на скорую руку. И вот уже едем домой по оживленной улице города, и вдруг выясняется, что подружке очень надо в туалет (не могла в McDonalds сходить...). Обещаю где-нибудь в удобном месте остановиться, чтобы подруга могла забежать в какое-нибудь уличное кафе или типа того, а мы ее подождем. Поток машин плотный, а еще и улица как назло такая, что остановиться негде. Тут светофор, остановились на красный, ждем зеленого, и вдруг подружка подрывается из машины, выскакивает на тротуар к какому-то чахлому кустику, спускает джинсы и все остальное и делает свое дело на виду у всех прохожих и проезжих. Загорается зеленый, сзади начинают нервно сигналить, подружка натягивает штаны, и, не говоря ни слова, возвращается в машину. Едем в полном молчании, слегка потрясенные отсутствием комплексов у молодого поколения.

На следующий день дочка говорит:

— Папа, мама. Подружка передавала вам свои извинения.

Киваем удовлетворенно — хоть и с запозданием, но все-таки.

Но тут дочка продолжает:

— Извиняется, что в McDonalds чавкала, очень голодная была...

Дело было в весёлых 80-х. Учился в нашем классе мальчик, очень хорошо читавший стихи: с чувством, с толком, с расстановкой, с ударением где нужно, ну, и, с выражением, конечно. С детства, видимо, родители научили. Классе эдак в третьем учительница поставила его в пример всему классу, дескать, смотрите как надо и чтобы все старались так же. Все дети как

Метро. Давка. Рядом женщина с ребенком:

Женщина: Андрюшенька, ты еще живой?

Ребенок(угрюмо): Ага. Последняя жизнь осталась.

Двоюродная сестра едет в автобусе с пятилетним сынишкой, который сидит на сиденье напротив. Болтает по телефону, одновременно копаясь в сумочке и думая о чём-то совершенно другом, как и все молодые симпатичные блондинки. Автобус подъезжает к остановке. Сестра видит, что сейчас зайдёт приличная толпа граждан, презирающих пешие прогулки и не накопивших денег на личный транспорт. Глядя в сторону кричит сынишке:

"Иди садись на руки! "Тот шустро оказывается у неё на руках. Но здесь включается женский датчик распознавания "свой-чужой" и она отвлекается от своих "дел", переводя взгляд на, как она думала, своего сынишку на руках. Там оказывается сидит совсем другой мальчик ни разу не похожий на её, но близкий возрастом. Мальчик широко улыбался и просто сиял от счастья.

— Мальчик, а ты кто? – резонный вопрос сестры.

— Я – Андрейка! – ответил шустрый пацан, не прекращая улыбаться.

А рядом "в непонятках" стоял её сынок, который просто ещё не придумал, что сказать. И так и не успел, так как мама, начитавшаяся умных книжек по педагогике, и тут за мудрым словом в карман не лезла, а переведя взгляд на обалдевшего сына, выдала: "Теперь ты понял, что такое "прощёлкать клювом"?