Услышала по ТВ новость о запрете во Франции мусульманских купальников (буркини) и вспомнилась одна история. Собрались мы как-то с близкими и не очень родственниками на дачные посиделки, заодно пригласили соседей. Живем в Татарстане, так что национальности и религии в компании присутствовали разные: наша семья – умеренно православные и атеисты, соседи – умеренные и не очень мусульмане. Пока женская половина занималась едой, мужчины наши заспорили по поводу мусульманской одежды, а так как у соседей младший сын Айрат в последнее время ударился в религию и жена его Алия ходит в платочке (до хиджаба пока не дошло), то спор был жарким. На все аргументы, что страна у нас светская, что Коран не запрещает ходить с непокрытой головой и т. д. , ответ был один "Мы мусульмане, значит, все должны с этим считаться". Тут я заметила, что хотя в Турции на пляже довольно часто женщины ходят в буркини, но при этом остальных отдыхающих никто не заставляет так одеваться, и вообще, если так смущают раздетые женщины, то не стоит ходить на общий пляж и лучше организовать специальный мусульманский. Мусульмане зашумели, мол, как это кто-то будет их ограничивать и спор почти уже перешел на личности, но тут появилась единственная на их взгляд "правильная" мусульманка Алия, и прозвучала фраза, положившая конец диспуту: "Ну да, конечно, на кого мужчинам на мусульманском пляже смотреть, друг на друга что ли? "Судя по реакции Айрата и других мужчин, такая перспектива не вдохновила никого.

Стоим с сотрудницей сегодня и разговариваем. Я ей рассказываю про тётку из метро, которая хотела меня похудеть павлинами. А она мне про то, что пополнела и хотела похудеть к свадьбе дочери. "Хорошо, что я сильно отравилась. Так плохо было, что скинула несколько кило, теперь одежда на мне болтается" — говорит мне эта прекрасная (без дураков, очень симпатичная и ладная) женщина. А я стою и ржу. Потому что только женщина может радоваться отравлению. При этом вспоминаю, как зимой сильно заболела и за неделю скинула 8 кило. И как, шатаясь, ползла по стеночке к весам, чтобы гордо посмотреть на изрядно уменьшившуюся цифру.

Девочки, мы непобедимы. И местами непроходимы.

В нашем кабинете сидят три женщины разного, но вполне фертильного, возраста и молоденький мальчик-практикант. Жарко, кондиционера нет, на окнах решётки с внутренней стороны, так что приоткрыть створку удается сантиметров на 10-15. В разгар рабочего дня в эту щель запрыгивает какая-то укуренная трясогузка и начинает в панике носиться по кабинету, сея переполох среди женской части коллектива и непонимание среди мужской. Руками она, естественно, не ловится, обратно в оконную щель ускользнуть не догадывается, и что с ней делать — неясно. Наконец, мальчик вспоминает "Доживем до понедельника", срывает с себя рубашку и накидывает на пернатое безобразие. Женщины тут же начинают собираться вокруг него, обуреваемые любопытством. Открывается дверь, входит начальник-мужчина, и его взору предстаёт полуголый мальчик, окружённый тремя сотрудницами с горящими глазами и жадно тянущимися вперёд руками. Повисает МХАТовская пауза, после чего начальник произносит:

— Не можете до вечера дотерпеть — так хоть запирайтесь, что ли!

И уходит, хлопнув дверью.

Как нам всем теперь коллегам в глаза смотреть — непонятно.

Коллега, девушка, первая неделя после отпуска. С подругой собираются на обед.

Выходят из офиса, идут к машине. Хозяйка машины снимает сигналку, открывает дверь, садится. На пассажирское сидение. Сидит. Чего-то ждет...

Стук в окно: Наташ, может, ты все же за руль сядешь?

— Ох ё! Точно!))))