Спускаюсь сегодня по лестнице, а на встречу соседка, остановила меня и говорит:

— Я знаю, что вы с супругой скрываете от всего подъезда!

Тут я впал в ступор и думаю, что мы такого натворили, в итоге спрашиваю.

— А что мы скрываем то?!

— Я знаю, вы медики, посмотрите моего ребенка!

Ладно хоть не шантажировала...

Психиатрическая больница.

Врач — верующая умница, молящаяся за своих пациентов, молящаяся вместе с ними и умеющая их лечить.

В отделении те, кого называют принудчиками, т. е. люди под следствием и с подозрением на очень тяжёлый диагноз. Какой-то гений профилактических мероприятий объявляет в сумасшедшем доме учебную тревогу, всех выпирают на улицу. 4 часа на удушающей жаре все пациенты спокойно ждут разрешения войти обратно, находясь "под контролем" двух физически, скажем мягко, не очень сильных женщин. Ни один не кинулся в бега. Может быть, они и болеют, но порядочность — это не диагноз, это состояние души.

Незнакомая женщина, Татьяна Григорьевна, писала: "Уважаемый Эльдар Рязанов, ваш фильм сумел сохранить жизнь моему сыну... "И рассказала свою историю:

— Двадцать лет назад не знала, как поступить: ее пятилетнему сыну нужна была операция на сердце. А как обратиться в институт, который находится в Новосибирске, если она с сыном жила в Алма-Ате? Интернета тогда не было. Электронной почты не было. А надо было узнать фамилию врача, который оперирует именно эти случаи, записаться к нему в очередь на прием. У нее просто была паника: ребенок умирает, ничего поделать невозможно. Идею подсказала все та же "Ирония судьбы": это было как озарение: почему же не послать письма с просьбой о помощи по тем адресам, которые есть в каждом городе.

Татьяна Григорьевна написала три письма. Одно на улицу Ленина, другое на улицу Мира и третье на улицу Правды. То есть она по внутреннему посылу, который был заключен в "Иронии судьбы", написала на те улицы, которые обязательно были в каждом советском городе. С улицы Ленина ей ответили. Хорошие простые люди, бывшие фронтовики Евтюхины.

Теперь у Татьяны Григорьевны и ее сына Павлика было у кого остановиться, было с кем поделиться своей болью, были родные люди в чужом городе, к которым можно было приезжать, когда Павлик нуждался в новой операции. А таких операций в Новосибирске за двадцать лет ему пришлось сделать три.

В поликлинике сегодня рассказывает медсестра, берущая кровь: заходит вчера мужчина кровь сдавать без бахил.

Я ему говорю:

— Мужчина, наденьте бахилы!

А он мне:

— Не могу нагнуться, у меня радикулит.

Я села на корточки и надела ему бахилы.

Сегодня приходит с шоколадкой. Я ему говорю:

— Что вы, не надо!

А он мне:

— Возьмите, пожалуйста. А то мне стыдно. Не было у меня радикулита, я просто бахилы надевать не хотел. А теперь совесть мучает.