В честь Дня Ребенка вспомню своих учителей.

80% моего реального школьного образования - то есть того, что осталось потом в голове и сердце на всю жизнь, а не было забыто на следующий день после урока, проникло в меня помимо сидения за партой. Это были путешествия и прогулки с моими родителями, родственниками и знакомыми семьи из старшего поколения. Дворовое и загородное общение в дружеских компаниях. Внеклассное чтение, тренеры, пионервожатые, иногда даже просто скучающие соседи по санаторию или экскурсиям. Попутчики в поезде.

В общем, заходило в меня то образование, для которого мне вовсе не требовалось усидчивости и прилежания от звонка до звонка. Напротив, мозг мой включался в движении, в игре и в потоке восхитительных впечатлений. Поэтому огромный вклад в мое школьное образование внесло лето, то есть единственный сезон, когда официально оно отсутствовало вовсе. Когда мне было просто увлекательно.

А вот в школе — это как повезет. Бывали любимые учителя, а были и никакие, это случалось чаще. Но вообще чем лучше оказывался учитель, тем он был необычней. Не из вузовской штамповки стандартных профессиональных педагогов. Тут было больше про любовь к своему делу, чем про обязанность отработать и надобность заработать.

Вот был один дядька в школе поселка Седанка под Владивостоком. Я туда только весной 1979 ходил в 8 классе, а запомнился на всю жизнь. Вел занятия всего понемногу — история, физика, труд. Казалось бы, очень разные предметы. А у него они были в органическом единстве.

На уроках труда мы строили своими руками рыцарские замки, кремли и форты. Отливали воинства из олова по слепленным самостоятельно формам. Строгали крепостные подъемные мосты — всё строго по теме, сообразно продвижению по программе учебника истории. Мастерская была заставлена лучшими экспонатами по ранее пройденным эпохам, равно как и сооружениями в разгаре их строительства. А общую физику, все эти законы Ньютона, маятника и т. п. , учитель труда и истории пояснял мимоходом, там же, на подручных брусках и веревках.

Я думаю, в том же духе он потом объяснял электричество и магнетизм, сооружая подсветку к своим замкам вместе с учениками. Но этого не застал, меня скоро перевели в школу вроде бы получше в целом. Но что касается этого Учителя со скромной пригородной Седанки, попутно он успевал поработать и учителем физкультуры, тренером по спортивному ориентированию на местности, плаванию и закаливанию — но это вообще бесплатно и неформально, просто любил гулять и купаться в море. Желающих учеников брал с собой и охотно рассказывал в пути что-то из того, что не успел объяснить на своих уроках. В наше время его точно бы привлекли за это, заподозрив педофилию, нарушение правил безопасности, отсутствие необходимых сертификатов. А тогда мы и слов-то таких не знали, но парни, с ним в походы ходившие, росли по его образу и подобию — рукастые, головастые, доброжелательные, умеющие и люлей отвесить, и за себя постоять, когда надо.

С сентября того же года я стал учиться в физико-математическом классе А средней школы №23 Владивостока, традиционной кузницы победителей олимпиад. Там были учителя покруче, а вот этот кроссдисциплинарный синтез как-то потерялся. Вместе с увлекательностью. Она стала только в том, чтобы получить много пятерок, быть выбранным представлять свою школу и свой класс на районной олимпиаде, решить там все задачки лучше других и быть посланным от района на олимпиаду краевую. Кто-то добирался и до всероссийских, потому что учителя знали свое дело превосходно.

Тамошний учитель по физике прекрасно мог объяснить всё теоретически, но был весьма рукожоп и даже за лабораторные опыты по своему предмету брался крайне неохотно. Вечно у него что-то шло не так или вообще ломалось. Скука на этих лабах была смертная.

А учитель труда был отставной токарь или слесарь. Мне его занятия запомнились омерзительным скрежетом по металлу — мы чего-то подравнивали рашпилями и напильниками, сжимали в тисках, распрямляли гнутые гвозди и пробивали отверстия в пластинах. В общем, что-то вроде рабского труда зеков в колонии строгого режима, главное повышать производительность. Но то немногое, что я умею и люблю делать руками, выросло из строительства замков, литья фигур и тому подобного в школе седанкинской.

Историчка же новой школы была заточена на зубрилку дат правлений, сражений, персоналий, и у нас это просто от зубов отскакивало. Но сами эти эпохи в ее изложении стали очень скучными. Что-то про классовую борьбу и смену общественных формаций. Что было прогрессивным, а что реакционным согласно учебнику. То, что я помню и люблю историю — в этом виноваты совсем другие книжки, а триггером моего интереса был историк-трудовик-физик-физкультурник с Седанки.

Всем счастливого лета! Помните, что детям, кроме ЕГЭ, нужно еще и настоящее образование! Сейчас прекрасное время его давать.

Укладываю спать 4-летнего сына. Разговоры о том и сем, перешло на родственников, которых уже с нами давно нет. Сын — покажи мне как дедушка выглядел.

Я — завтра поищу фотографии.

Сын — Не надо фото, лучше скелет. Вы же скелет сохранили?

Я (поперхнувшись) — эээ, нет, люди так не делают.

Сын (убедительно) — Делают! Мы вместе в Палеонтологическом музее видели. И людей и динозавров.

И не поспоришь.

Как-то раз разбил свой смартфон. Пока новый не куплю, решил походить со старой кнопочной Нокией. Ходил с ней, и нормально было, но однажды захожу в магазин и достаю телефон, чтобы время посмотреть. В это самое время подходит ко мне мальчик-первоклассник или вообще ещё дошкольного возраста и, показывая на телефон, спрашивает: "Дяденька, а от чего этот пульт у Вас? "Было очень неожиданно слышать это. Сказал, что это телефон, но мальчик не поверил. А в то, что это пульт управления ядерным оружием, поверил.

В прошлом году летом я работала ростовой куклой в парке. Мы должны были помогать ведущим вечернего шоу, а потом просто бегать по парку и фотографироваться с посетителями, если попросят. Как мне это нравилось, хоть и душно было капец! Костюм у меня был шикарный — пушистая белая Зайка в розовой юбочке и с бантом на ухе. Дети такие благодарные! Им по-мультяшному что-нибудь скажешь, лапой помашешь, и они уже смеются.

В конце августа нас распустили, а в начале сентября я гуляла с однокурсницами в том же парке и увидела маленькую девочку с мамой. Я их помню, они часто приходили летом, а теперь девочка плакала, а мама уговаривала её не плакать, говорила, что, мол, Зайка больше здесь не гуляет, ей холодно. Я не выдержала, раскинула руки, как для обнимашек, и закричала ей мультяшным голосом: "Я тебя люблю! "И она меня узнала! Смотрит, ротик раскрыла от удивления, а я руки к голове приложила, как ушки, прыгаю и кричу: "Я превратилась в девочку! Я теперь как ты! "Боже, как она обрадовалась!

Весь год я мечтала, что летом опять туда устроюсь. А в конце мая сломала ногу. Жизнь — боль.

Историей про учителей навеяло

Батя мой был военным, поэтому по гарнизонам я наездился.

Так получилось, что в седьмом классе учился я в военном городке Елань Свердловской (ныне Екатеринбургской) области.

Вообще учился я всегда неплохо, был хорошистом, а если бы не хроническое раз[гиль]дяйство, мог бы быть и отличником. Приехав