"Давай его маме на дачу отвезём на неделю? ", "Чтобы, когда я приеду с работы, его дома не было. Уводи, куда хочешь, мне нужно отдохнуть", "Может, его в какой-нибудь приют пристроить? ", "Давай твоим родителям его подарим", — эти и другие фразы говорил мой бывший муж. Он не о собаке, не о коте и не о старом диване. Он о нашем ребёнке, своём родном сыне, которого чуть ли не на коленях у меня выпрашивал со дня свадьбы. Я-то хотела повременить, родить к 30 годам, но он изнасиловал мне весь мозг темой родительства и своего добился. Возненавидел он его, кажется, с того же момента, как малыш открыл рот и заплакал, начал предлагать мне различными способами от него избавиться.

Я терпела этот пи[c]ец год. Буквально было некуда идти, помогли потом подруги, родители, сестра и неожиданно свекровь (до этого не верили, что всё так плохо, но я записала речи [ч]удака на диктофон). Сняли нам квартирку, по связям пристроили ребёнка в сад, платили первое время, я пошла работать. Потом всё наладилось.

Сейчас моему ребёнку восемь лет. Он лучший на свете! Я знаю, что он этого не помнит, но я не могу простить себе тот год его жизни с психом-папашей, который приходил с работы и орал на него просто за факт существования, игнорируя мои попытки защитить ребёнка. Когда сын спрашивает меня об отце, я придумываю всякие хорошие истории о нём и говорю, что он тяжело болен, поэтому не может жить с нами. Отчасти последнее даже правда.

Сначала я убрала горбинку на носу, потом сделала грудь, вкачала себе губы, чуть-чуть исправила скулы. Наконец-то встретила мужчину своей мечты... А он безответно влюбился в мою сестру-близняшку (она ничего с собой не делала) и говорит, что она самая красивая девушка в мире.

У меня плохая память на лица. Давно, когда мы с парнем (теперь мужем) начали встречаться, я с каменным лицом прошла мимо него в магазине 2 раза. На третий раз, проходя мимо него, я заметила, что он офигевшими глазами на меня смотрит, и подошла. Благо хоть он меня узнал. Вспоминаем до сих пор. Выражение его лица тогда надо было видеть))

Однажды в туалете главного корейского аэропорта Инчон пропал арабский ребёнок. Я это знаю наверняка, потому что его зарёванная мама рванулась ко мне на выходе из этого туалета и попросила проверить, что с её сыном.

Оказывается, ему уже четыре года, и как настоящего мужчину, она его отпустила в мужской туалет одного. С тех пор о нём ничего не слышно. Я проверил туалет – ребёнка там не было. Мы не стали паниковать – мама ребёнка пошла на север по терминалу, а я на юг, договорились встретиться возле того же туалета. Метров через двести я его нашёл под скамейкой, причём в компании – парень весело разговаривал с еврейским ребёнком по-английски о том, что хрен их когда найдут. То, что второй ребёнок еврейский, я сначала вообще не понял – по моему, один хрен. Пока не прибыла его мамаша. За пять секунд нашего общения я узнал о себе столько нового, что молча схватил ребёнка №1 и понёс его обратно…

Заехал сейчас в ГБР (Государственное Бюро Регистрации). Мне там справка понадобилась для нотариуса. А она всего десять дней действует почему-то, просрочил — плати опять.

Меня девушка спрашивает:

— Вам с какой срочностью? Можно за три дня сделать, можно за два. Три дня -68 рублей, два — 105.

— Давайте за два, — отвечаю, — время поджимает.

Пошел в кассу, заплатил 105 р. Возвращаюсь. Девушка говорит:

— Теперь приходите за справкой в понедельник.

— Как, в понедельник?! Сегодня четверг!

— Да. Плюс два дня. Это суббота. В суботу мы закрыты. Значит, в понедельник.

Тут до меня начинает доходить:

— А если бы я заплатил за три дня?

— Тогда справка была бы готова в воскресенье. Но и в воскресенье у нас закрыто. Значит, тоже получили бы в понедельник.

— Тогда зачем же я на сорок рублей больше заплатил?

Она на меня, как на Богом обиженного, взглянула:

— То есть как, зачем?! Чтобы справка была готова на день раньше! Сами же сказали, что время поджимает.

... У нашего государства каждый день — первое апреля.