Доложили Меншикову, бывшему в тот день на строительстве, нашли толмача. Александр Данилович быстро смекнул, какую пользу можно извлечь из визита нежданных гостей, и тут же предложил голландцам лес по выгодной цене. Обрадовавшиеся купцы уже собирались доставать кошельки, как неожиданно на взморье показались силуэты шведских кораблей. Эскадра контр-адмирала Нумерса перекрыла устье Невы, недвусмысленно намекнув, что гружёные русским лесом голландские корабли вместо Страны тюльпанов отправятся прямиком на дно. Понятливые купцы напрашиваться не стали и повернули оглобли. Меншиков, огорчившись, что сделка сорвалась, передал голландцам обещание царя Петра наградить первого, кто приедет в Петербург с товаром, пятьюстами, второго — тремястами, а третьего — ста червонцами. (Чего не сделаешь, чтобы любимый "парадиз" стал центром европейской торговли!)

Прошло немного времени, задули ноябрьские ветра, и с наступлением непогоды шведская эскадра поспешила в Выборг, на зимние квартиры, а шкипер Ян Гилбрандт направил свой корабль, гружёный вином и солью, к топким невским берегам. Храбрый голландец рискнул и выиграл. Сам Пётр Алексеевич вручил ему награду, а потом в его честь в только что отстроенном дворце графа Меншикова устроили приём, на котором столы ломились, а вино лилось рекой. Довольный Гилбрандт в декабре вернулся домой, рассказал о царских посулах, и торговля пошла...

около нуля, вместо снега горы жидкой густой грязи, и в этом всём у моего "Опеля" дохнет генератор. У "Опелей" это бывает, особенно в густой жидкой грязи. В первом сервисе мне предложили оставить машину до завтра, пришлось объяснять, что в машине жена и пять кошек, и вариант "завтра" не катит. Машина тоже не очень катила, с трудом добрался до другого сервиса, там генератор заменили, но процесс переезда и перемещений по территории сервиса привели к тому, что я насквозь промок и жутко замёрз. В итоге благополучно доехали, начали отдыхать, но меня почему-то напрягала мысль, что от холода и сырости у меня может начаться невралгия. Не знаю, почему я так решил, никакой невралгии у меня сроду не бывало, просто слово такое знал. На фоне переживаний, принимая вечером душ, поскользнулся и ударился боком, но на фоне предстоящей невралгии это была, конечно, ерунда. Ночью проснулся от острой боли в боку. Ну, точно, невралгия! Жена помазала меня каким-то хреналгоном, но он помог мало. Так и прошли длинные праздники. Когда надо было ехать домой, за руль садился минут десять. Жена сказала, что, по её мнению, мне надо на следующий день идти не на работу, а в поликлинику. Я мужественно ответил, что если смогу зашнуровать ботинки, то поеду на работу. Ботинки я зашнуровал, но по дороге на работу решил всё-таки зайти в поликлинику, может, у них есть от невралгии что-то эффективнее хреналгона. В поликлинике симпатичная девушка-терапевт сочувственно сказала, что больничный по невралгии может дать только невропатолог, но, прежде чем она отправит меня к нему, надо сделать ЭКГ и рентген. "Чтобы исключить", — пояснила она. На ЭКГ очереди не было, но ушло время на спор о том, обязательно ли для снятия кардиограммы ложиться на кушетку. Оказалось, да. На укладывание и вставание ушло время, зато кардиограмма оказалась отличной! На рентген была очередь, но зато там не надо было ложиться. Зато возникла другая проблема: я никак не мог прикрепить к себе тяжеленный передник, который должен был защитить мои гениталии от излучения. Рентгенолог, крупная дама, недовольно смотрела на мои манипуляции, потом посмотрела на монитор перед собой. Лицо у неё вытянулось, и она начала судорожно стучать по клавиатуре. "Надеюсь, у меня ничего не сломано? " — игриво спросил я. "У вас всё сломано", — сказала она голосом, тяжёлым как её передник. На самом деле сломано было не всё, а только четыре ребра. Потом девушка-терапевт, хлопая глазками, упрекала меня: "Что же вы мне говорили про какую-то невралгию??". У травматолога, который пришёл на меня поглядеть, пока ехала "Скорая", я спросил, почему меня отправляют в больницу, ведь сломанные рёбра можно лечить дома? "Отрезанную ногу тоже можно лечить дома, — задумчиво сказал травматолог, — Но не всегда успешно! "

В больнице меня усадили в инвалидное кресло-каталку и повезли по коридорам – также, как я ехал на работу, то есть с портфелем, в костюме с галстуком. По-моему, креслу не хватало мигалки! Дальше всё было не так забавно: меня продержали почти месяц, потому что уровень жидкости в лёгком не хотел снижаться. Я спросил зав. хирургическим отделением (меня лечили в травме, но и в хирургию водили, чтобы те тоже могли на меня посмеяться): "Вы же сказали, что можно сделать операцию? " "Мы можем сделать операцию хоть сейчас, — отвечал он с акцентом, напоминавшим другого руководящего кавказца, — Но тогда мы вам сломаем ещё два ребра. Это вам надо? "

Я понял, что медицина наша всесильна, и лучше не давать ей повода доказывать это.

При выписке мне посоветовали купить много надувных шариков и надувать их каждый день. Это был лучший медицинский совет, какой я когда-либо получал. Но за прошедшие несколько лет всё никак не соберусь его выполнить. Всё жду чего-то. Наверное, невралгии.